– Тем не менее ты влюбилась в меня, не так ли? – Он не спрашивал. Он обвинял.
– Мне казалось, что я тебя люблю. – Ее передернуло от собственных слов. – Но, в конце концов, это нормально – испытывать привязанность к своему первому мужчине.
Словно яркая вспышка, перед его глазами предстало ее нагое, трепещущее от возбуждения тело, напоминающее алебастровую статую, – настолько прекрасными были кожа молочного цвета, тонкая талия, высокая, округлая грудь, длинные ноги. Только Сэм была живой и лихорадочно дышала в порыве страсти, лежа в его постели. Ему никогда не забыть то наслаждение, которое он испытал, проникнув в ее разгоряченное влажное лоно. Несколько мгновений – и крик боли сменился сладострастным стоном. Та ночь стала для Рафаэля незабываемым эротическим воспоминанием.
– Но не волнуйся, – продолжала Сэм, – вскоре я поняла, насколько была глупа. Беременность и рождение ребенка отрезвили меня и вернули к реальности.
– Растить ребенка в одиночестве – твой личный выбор, – едко проговорил он. Стараясь не позволить ей сбить его с толку, Рафаэль перешел в наступление. – Это было наказание, Сэм? Да? Наказание за то, что я порвал с тобой? За то, что не хотел чего-то большего? – Он не мог обуздать свои эмоции. – Я думаю, дело в том, что ты влюбилась в меня и злилась, что я не отвечаю на твои чувства. Поэтому ты решила наказать меня. Это настолько очевидно…
Почти не осознавая, что она делает, Сэм метнулась к Рафаэлю и дала ему пощечину. Лишь после этого она поняла: в сущности, он прав. Он раскрыл ее самый страшный секрет, который она всеми силами пыталась утаить от самой себя.
Щека Рафаэля пылала. Выругавшись, он сжал Саманту в объятиях и неистово впился в ее губы. И вдруг Сэм сделала то, на что она никогда не пошла бы, если бы хоть одна клеточка ее мозга не была полностью парализована, – желания плоти окончательно заглушили голос разума.
Она ответила на поцелуй с неимоверной яростью – оттого, что Рафаэль посмел произнести эти слова. Оттого, что теперь она чувствовала себя еще больше виноватой. Оттого, что он снова появился в ее жизни. Оттого, что она хотела его.
Сэм вцепилась в пиджак Рафаэля. Она почувствовала вкус крови, но ей не было больно. Это был вкус страсти, которая всецело завладела женщиной. Рафаэль так сильно сжал ее, что у Сэм выступили слезы на глазах.
Она утонула в бушующем океане зеленых глаз Рафаэля. Ее голова гудела, она ничего не слышала, кроме своего бешеного сердцебиения и прерывистого дыхания. Рафаэль отпрянул, и Сэм наконец отпустила лацканы его пиджака.
