В конце месяца, когда стаи ласточек все еще пребывали в постоянном движении над бульварами, вдоль которых выстроились лишенные листвы деревья, он вернулся домой, прихватив с собой свои статьи в нескольких газетах и журналах. Знал, что родители будут им гордиться, и надеялся, что статьи понравятся Лиа, пусть даже она с ним и не согласится.
Домой он прибыл, когда в Риме только начинало темнеть. Отец вернулся рано, и Алессандро, еще не сняв пальто, положил пачку статей на обеденный стол. Адвокат Джулиани казался уже стариком. Произошло это совершенно незаметно, словно никто не обращал на него должного внимания. Он достал очки для чтения, включил свет, начал читать.
– Рафи сегодня придет? – спросил Алессандро.
– Рафи в Париже, – ответила Лучана.
– Что он там делает?
– По делам фирмы, – ответил отец Алессандро, оторвавшись от статьи. – Итальянское судно, перевозившее уголь, получило повреждения в гавани Шербурга. Мы подали в суд на владельцев французского судна, которое с ним столкнулось.
Мать Алессандро посмотрела на него, и выражение ее лица подсказывало: речь пойдет о том, что только она могла воспринять серьезно, скажем, о его появлении перед профессором в рваной рубашке.
– Ты не получил мое письмо? – спросила она.
– Не получил, – ответил он с искренностью человека, действительно не получившего отправленного ему письма.
– Значит, ты не знаешь.
– Не знаю чего? – По спине Алессандро пробежал холодок, он почувствал, будто оказался на краю бездны. На глаза Лучаны навернулись слезы, отец оторвался от передовицы, которую читал, с таким видом, будто не собирался к ней возвращаться.
– В чем дело? – спросил Алессандро, вставая со стула. Он должен был знать немедленно. – Кто-то умер? Кто?
Синьора Джулиани закрыла глаза и опустила голову.
– Кто? – повторил Алессандро уже мягче.
– Элио Беллати.
Лучана заплакала, и Алессандро не мог понять почему. Ее трясло, будто она видела это собственными глазами.
Когда мать подошла, чтобы успокоить ее, отец поднялся, снял очки, посмотрел на сына.
– Алессандро, его тело разорвали на куски…
Алессандро плюхнулся на стул.
– Откуда ты знаешь?
– Написали. Не только его. Многих.
– А Лиа? Ты ее видел?
– Думаю, тебе придется привыкать обходиться без нее, Алессандро.
– Почему?
– Потому что так устроен мир.
Некоторое время спустя Алессандро вышел в сад, устланный мокрыми и гниющими листьями. Хотя в доме Беллати горело всего несколько окон, он открыл железную калитку. К двери подошел слуга, которого он никогда раньше не видел, старик, который, похоже, устраивался на временную работу в дома, где держали траур. Он знал, как сгладить эмоции и мягко отказывать в просьбах. Если б его попросили принести газету, он бы ответил: «Минуточку. Пойду и посмотрю, доставили ли ее».
