Кто-то остановился возле них. Врач. Под белым халатом — синяя рубашка и пестрый галстук.
— Здравствуйте. Я — Майк Гирин, гематолог. Извините, что заставил вас ждать.
— Что… — Руфь сглотнула. — Что с моим сыном?
— Ну… — Врач глянул в свои записи. — Окончательного диагноза пока нет. Пока, судя по анализам, можно сказать, что у вашего сына серьезные нарушения в крови.
— О боже! — прошептала Руфь.
— Что за серьезные нарушения? — спросил Пол.
— Его обследуют специалисты. Гематолог. Онколог. Уролог. Невропатолог. — Врач скривил губы в улыбке. Пол впервые видел, чтобы человек так улыбался. — Самые лучшие специалисты. Обследование крови уже проведено. Теперь мы ждем результатов остальных анализов. Если с ним что-то не так, мы это обязательно обнаружим. — Но глаза его говорили, что все уже обнаружено.
Часы показывали шесть, когда доктор Гирин вновь вышел к Руфи с Полом. На этот раз он пригласил их проследовать за ним в небольшую комнату с низким диваном и двумя стульями с прямыми спинками. На одном сидел врач, на вид старше Гирина. При их появлении он поднялся и протянул руку.
— Рад познакомиться с вами. Я — доктор Колдбек, заведующий гематологическим отделением.
Доктор Гирин занял второй стул.
— Итак, — начал он, — полагаю, нет смысла ходить вокруг да около. Как мы и подозревали, Уильям серьезно болен.
— По всем признакам у него ОЛЛ, — продолжил доктор Колдбек. — Острый лимфоидный лейкоз.
Руфи показалось, будто ее подвесили на непрочной веревке над глубокой пропастью. Под ногами — только темная холодная пустота.
— Лейкемия ведь почти неизлечима? — промолвила она.
— Вовсе нет. ОЛЛ хорошо поддается терапии. Мы постоянно изучаем эту болезнь, в связи с чем шансы на выздоровление значительно возрастают. На сегодняшний день восемьдесят процентов больных ОЛЛ выздоравливают.
— Это абсолютно точный диагноз?
— Боюсь, что да. Данные анализов крови достаточно убедительны. Как только станут известны результаты пункции костного мозга, сразу начнем лечение.
— На что он может рассчитывать? — осведомился Пол. — В настоящий момент ничего другого мы не способны усвоить.
— Многое зависит от самого больного и от того, как он будет поддаваться лечению, — объяснил доктор Колдбек. — Но ОЛЛ весьма чувствителен к химиотерапии.
— Но ведь химиотерапия дает побочные эффекты? — спросил Пол.
— Да, при интенсивной химиотерапии разрушаются как раковые клетки, так и костный мозг, — спокойно подтвердил доктор Гирин. — Если разрушение достигает критических масштабов, приходится искать здорового донора для пересадки костного мозга.
