Всем своим существом она была сосредоточена только на двух вещах: как бы не сойти с ума и как найти Джози. Часами она простаивала с биноклем на мысе Калеба, высматривая на поверхности воды белую руку или какой-нибудь обломок, за который могла уцепиться ее дочь. Она спускалась к морю и обследовала пляж. Карабкаясь по скалам и валунам, она часто оступалась и падала, отчего ее тело покрылось синяками и ссадинами. Душа ее пребывала в оцепенении, все чувства притупились. Когда ее взгляд натыкался на обесцвеченную морем корягу или на кучку водорослей, сердце едва не выпрыгивало у нее из груди. Джози! Моя родная — без сознания, но, возможно, жива.
Руфь отказывалась признать, что поиски напрасны. Катера береговой охраны раз десять прочесали прибрежные воды. Об исчезновении девочки были оповещены все жители от Портленда до канадской границы. К поискам привлекли рыбачьи суда и прогулочные яхты.
Дни шли, а известий о Джози все не поступало. Пол позвонил директору школы, в которой учился Уилл, и мистер Фогарти, выразив соболезнование, предложил отправить мальчика в Бостон. Он сказал, что тот может пока пожить в семье Эда Стайна, где ему наверняка будут очень рады.
— Я с ним согласен, — сказал Пол. — Я уже созвонился с Кармелой Стайн и обо всем договорился.
— А я не согласен. — Уилл, понурый, сидел на кухне, с мольбой в глазах глядя на мать.
— Отец прав, — бесцветным голосом отозвалась Руфь. — Школу пропускать нельзя.
— Но я хочу быть здесь. — Уилл едва сдерживал слезы. — Она же моя сестра.
— Ох, Уилл. — Руфь подошла и обняла сына.
Он уткнулся лицом ей в грудь.
— Не отсылайте меня отсюда, пожалуйста. Прошу вас. Если бы не мой день рождения… — Он начал всхлипывать.
Руфь бросила на мужа страдальческий взгляд.
— Уилл, — сказала она, — ты ни в чем не виноват.
— В этом никто не виноват, — глухо произнес Пол. — Руфь, ему лучше уехать.
Руфь поняла, что муж потерял надежду на возвращение Джози, но, измученная горем, не находила в себе сил спорить с ним и потому отвернулась.
— Обещаю тебе, как только что-нибудь узнаем, мы сразу же тебе позвоним.
Уилл понял, что возражать бесполезно.
— Хорошо, — тихо сказал он и поднялся.
По его глазам Руфь видела, что он смирился с тем, с чем она смириться никак не желала.
Спустя две недели после происшествия в дверь дома постучали. Было раннее утро. Желтеющие кроны деревьев кутались в поднявшийся с моря туман, который должен был рассеяться только часа через два.
Руфь вздрогнула.
