— Может, почитать чего хочешь? — спросил у Маруси отец.
— Да нет. Захочу — почитаю.
Василий задумался.
— А может, в баню хочешь сходить? Тут теперь рядом. Недорого.
— Да ну, — лениво протянула Маруся.
— А то бы сходила. Хорошо там. И для здоровья полезно. Я теперь часто.
Видно было, что ему не хочется уходить, что он ищет повода остаться и поговорить с дочерью. Немного подумав, Василий развернул к Марусе стул, стоявший возле письменного стола, сел на него и со своей неизменной сангвинической улыбкой, глядя Марусе прямо в глаза, попросил:
— Ну-ка расскажи мне, как вы там живёте, московские студенты, передовая, можно сказать, молодёжь. О чём думаете, о чём говорите?
Маруся постаралась отвечать как можно более вежливо:
— Знаешь, папка, вы меня своими вопросами прямо ставите в тупик. Ну вот что мне говорить? А вы здесь о чём думаете и говорите? Ты можешь ответить?
— Да мы… Да что мы! Про нас-то неинтересно. Что мы? Это там у вас жизнь молодая, кипучая. А про нас и так всё ясно… Ну вот скажи мне, к примеру, как у вас там отнеслись к замене… — И Василий назвал фамилии двух высокопоставленных лиц.
Если фамилия первого лица показалась Марусе смутно знакомой, то фамилия второго, заменившего первое, совсем ни о чём ей не говорила.
— Да в общем-то никак… — ответила Маруся. — А кто это хоть такие?
Василий был потрясён:
— Как же
так! Живёте в Москве, в самом центре событий, и не знаете, что происходит! Это что же, выходит, я больше тебя знаю?!
Тут настал Марусин черёд изумиться:
— Конечно, папка. А ты как думал? Откуда мне всё это знать? Подумай сам: телевизора у меня нет, газеты я не покупаю, у соседки есть радио, но она только музыку слушает. Откуда?
— Я думал, вы там друг с другом, с ребятами всё обсуждаете.
— Ха-ха! Обсуждать нам больше нечего! Мы же там, папка, учимся. Нам не до того.
— Странно, — с недоумением сказал Василий. — Во все времена студенты были самой политически активной частью населения.
— А теперь вот нет.
— Я полагаю, что это очень плохо, — важно начал рассуждать Марусин отец. — Если одни только пенсионеры будут бороться, а молодёжи ни до чего дела не будет, то так ничего и не изменится.
Маруся зевнула.
— Папка, а что мама делает?
— Да что-то там на кухне копошится. Посуду, наверно, моет.
— Пойду ей помогу, — Маруся, потягиваясь, встала с кровати.
— Пойди, помоги, — одобрительно сказал ей вслед Василий. — Вот умница, дочь.
На кухне Ольга с озабоченным лицом отчищала от плиты пригоревшее молоко с помощью старого ножа с деревянной ручкой.
