— Не говори ничего, Саша! Я тебе не верю. Что бы ты ни сказал, всё равно я тебе не поверю. Мне ясно одно: ты мой враг, ты лишаешь меня друга, и я буду с тобой бороться.
Саша усмехнулся своими пухлыми губами и сказал:
— Мне жаль, что ты так считаешь. Спасибо за чай.
Затем он встал и ушёл.
Маруся бросила взгляд исподлобья вслед его неторопливо удаляющейся сутулой фигуре. «Боже мой! — подумала она. — Может, я его люблю? О, как тогда всё было бы просто!»
Вот они сидят друг напротив друга, Маруся и Сергей. Марусе, как всегда, неловко с братом: не о чем говорить. Её нос только начал привыкать к едкому смраду его крохотной, похожей на шкаф, комнаты. Стены увешаны какими-то иероглифами, стол завален книгами. Ещё на столе маленький пыльный магнитофон, рядом с которым валяется несколько кассет.
Наконец Сергей встал, взял с плиты открытый котелок, равнодушно перевернул его, вытряхнув на пол несколько тараканов, а прилипший к дну и стенкам рис вывалил на стоявшую тут же рядом сковородку с прогоркшим, тысячу раз жаренным-пережаренным маслом и включил под ней огонь. Потом он спросил у сестры:
— Будешь рис? — Маруся, хоть и была голодная, отказалась.
Она давно уже перестала удивляться нечистоплотности брата. С тех самых пор, как он, увидев, что она раздавила таракана, сказал ей:
— Не надо. Они же не виноваты, что родились тараканами.
Когда рис разогрелся, Сергей снял с плиты сковородку, взял засаленные китайские палочки и начал есть.
— Зачем ты ешь этими палками? — спросила Маруся после того, как уже в третий раз горка риса, поддерживаемая палочками, перед самым ртом Сергея вздрагивала и падала ему на штаны. — Что ты вилку не возьмёшь?
— А мне так удобнее, — невозмутимо ответил Сергей, — да и потом — не хочу лишний раз железо в рот совать. Металл, это… окисляет.
— Скажи, Серёжка, как идёт твоя научная работа? — спросила Маруся, которой надоело молчать под шумное чавканье брата.
Сергей вздохнул. Чувствовалось, что этот вопрос был ему ножом по сердцу:
— Да никак. Профессор мой на меня ругается. Говорит, вечно ему аспиранты-лоботрясы попадаются.
— Что же ты так? — сказала Маруся, перенявшая у Лиды привычку обращаться с Сергеем, как с маленьким.
— Да я всё думаю, может, я вообще не тем занимаюсь, чем мне надо.
— То есть как это? — спросила Маруся. — Что это значит: не тем, чем надо?
— Не могу себя заставить работать — всё мне каким-то бессмысленным кажется. Ну защищусь я, допустим, а дальше что? И вообще, тем ли мы, чем надо, занимаемся? Верны ли наши предпосылки, наш европейский подход? Мне иногда хочется бросить всё и поехать автостопом через всю Россию куда-нибудь на Алтай.
