— Что это за иконостас? — спросил Валя.
— Это-то? Это всё Анжелы.
— Н-да, — с уважением сказал Валя. — Она что, очень богатая, эта Анжела, что покупает косметику оптом?
— Ты ничего не понимаешь, — весело отозвалась Маруся, — тут же ни одной баночки лишней! Один крем для пятки, другой для лопатки, третий ещё для чего-нибудь. Ты не знаешь Анжелу! Мне вообще иногда кажется, что она не человек, а машина для намазывания себя кремом. Вот послушай: как Анжела собирается к родственникам. Их сын, он ей брат там какой-то четвероюродный — это её цель номер один. Так вот, она встаёт в шесть утра, чтобы привести себя в порядок. Что Анжела делает. Вначале она час моется в душе: мочалится с гелем и потом всю себя тщательно выбривает. Это я тебе говорю по секрету. Знаешь, хоть и говорят, что лучше один раз родить, чем всю жизнь бриться, но все женщины тоже бреют какую-нибудь часть тела, так что они всё же больше мучаются, чем мужики. Затем Анжела набирает ванну с персиковой пеной и ещё час в ней лежит, чтобы на всякий случай — заметь: на всякий случай — как следует пропахнуть персиком. Но это ещё что! Это только начало. Что Анжела делает дальше? Она всю себя, с ног до головы натирает молочком. Вдосталь натеревшись, она брызгается дезодорантом и надевает кружевное бельё (где только такое откопала!) — тоже на всякий случай. А что потом! — Маруся с ироничной таинственностью вскинула брови. — Потом она берёт баночку с кремом — вот эту, кстати, — и запирается в ванной. Что она там делает с этим кремом целый час — науке неизвестно. Но выходит Анжела из ванной, ничуть не изменившись с тех пор, как туда вошла.
Эти слова вызвали у Вали яркую добродушную улыбку. Он с нескрываемым интересом взглянул на Марусю.
— Но Валя! Валя! Это ещё не всё, — продолжала она, удивлённо перехватив его взгляд. — Теперь наша Анжела приступает к причёске. Полтора часа накручивается, ей-богу не вру! Я вообще не понимаю, как так можно! Каждый волос по отдельности что ли завивает?!
— Слушай, да она просто монстр! — смеясь, воскликнул Валя.
— А потом она наряжается очень тщательно, душится, еще с часок накладывает всякие там тени, помадой мажется и, наконец, едет к родственникам. А Валерика, так зовут её объект, дома нету! Ха-ха! Он, если она собирается придти, сразу куда-нибудь сматывается. Он её вообще терпеть не может и на дух не переносит!
— Да, это… весело, — сказал Валя, хохоча.
— Тише, тише! Не буди монстра, — Маруся неожиданно увидела в Вале доброго и понимающего единомышленника.
