— Мистер Бакстер…
— Он там!
— Я знаю. Но он же не здесь!
Это сочетание слов срабатывает и утихомиривает Бакстера. Сникнув, он опускается на колени и наконец-то осознает, где находится. Он дышит рвано и тяжело.
— Харрисон, — зовет Кэри. — Можешь принести мистеру Бакстеру воды?
— Я не пойду на кухню один, — отвечает тот.
— Я пойду с тобой, — говорит Трейс.
Они единственные, кто двигается. Остальные смотрят на пытающегося взять себя в руки Бакстера. У Кэри посеревшее лицо. Всё это слишком для него, слишком для нас. Грейс придвигается ко мне, берет меня за руку и на секунду сжимает мою ладонь. Она считает меня сильной, и в это мгновение делает меня таковой.
С губ Бакстера срывается короткий стон.
— Простите, — говорит он Кэри. — Простите. Простите. Простите. Я еще не привык… Я не…
— Всё нормально.
— Вы должны понять… я так долго прожил на улице…
— Мы понимаем.
— Мне трудно привыкнуть.
— Всё хорошо.
Кэри помогает учителю подняться на ноги. Бакстер морщится, сгибается и выпрямляется в тот самый момент, когда с водой возвращаются Трейс и Харрисон. Бакстер берет у них бутылку и прижимает к потному лбу.
— Простите, — шепчет он.
— Кто такой Роджер? — спрашивает Райс, с какого-то перепугу решив, что сейчас самое подходящее время для подобного вопроса.
Я напрягаюсь, ожидая, что Бакстера накроет новый приступ истерики, но, слава богу, этого не происходит. Однако он вздрагивает при звуке имени «Роджер». Не остается никаких сомнений в том, что между ними что-то случилось.
— Мне бы хотелось принять душ, — говорит Бакстер. — Мне нужно… прояснить голову, прежде чем мы начнем об этом разговор. Мистер Чен, не могли бы вы найти мне чистую одежду?
— Конечно, — отвечает Кэри.
Бакстер рассеянно кивает. Сделав несколько глотков воды, он отдает наполовину пустую бутылку Трейсу. Кэри уводит мистера Бакстера, придерживая его за руку:
— Давайте… приведем вас в порядок.
Мы провожаем их взглядами.
— Если он всё гребаное время будет так себя вести, то я не знаю, что сделаю, — злится Трейс.
— Он хуже Харрисона, — соглашается Райс.
Харрисон бросает на него возмущенный взгляд, но Райс, проигнорировав его, поворачивается ко мне:
— Его звали Роджером.
Роджер. Мужчину на улице звали Роджером. Теперь, зная его имя, я чувствую себя еще ужаснее. Я спокойно бы прожила всю оставшуюся жизнь, не зная его. Мои руки всё еще помнят, как толкали его. Если я хорошенько прислушаюсь к себе, то услышу в памяти его предсмертные крики. Внутри всё леденеет. Мужчину снаружи, которого я убила, звали Роджером, и Бакстер его знал. Я убила мужчину по имени Роджер. Мозг лихорадочно придумывает оправдания:
