Стихотворения (1929) | страница 23

На первую страницу

и жмется гонимо,—

и завы,

гордясь,

проплывают мимо?

Кто он,

который

каждому в тягость,

меж клумбами граждан —

травою сорной?

Бедный родственник?

Беглый бродяга?

Лишенный прав?

Чумной?

Беспризорный?

Не старайтесь —

не угадать,

куда

фантазией ни забредайте!

Это

прошагивает

свои года

советский изобретатель.

Он лбом

прошибает

дверную серию.

Как птицу,

утыкали перья.

С одной

захлопнутой

справится дверью —

и вновь

баррикадина дверья.

Танцуй

по инстанциям,

смета и план!

Инстанций,

кажись,

не останется,

но вновь

за Монбланом

встает Монблан

пятидесяти инстанций.

Ходил

юнец и сосунок,

ходил

с бородкою на лике,

ходил седой…

Ходил

и слег,

«и умер

бедный раб

у ног

непобедимого владыки».

Кто «владыки»?

Ответ не новенький:

хозяйствующие

чиновники.

Ну, а нельзя ли

от хозяйства

их

отослать

губерний за сто?

Пусть

в океане Ледовитом

живут

анчаром ядовитым.

ЗАСТРЕЛЬЩИКИ

Довольно

ползало

время-гад,

копалось

время-крот!

Рабочий напор

ударных бригад

время

рвани

вперед.

По-новому

перестраивай жизнь —

будни и праздники

выровняй.

День ко дню

как цепочка нижись,

непрерывней

и дисциплинированней.

Коммуна —

дело годов,

не веков —

больше

к машинам

выставь

квалифицированных кадровиков

шахтеров,

токарей,

мотористов.

Обещаем

мы,

слесаря и резчики:

вынесем —

любая

работа взвались.

Перейти на страницу