— Эти деревья, — говорю я самоуверенно, — жили еще тогда, когда человека на земле не было, а бродили динозавры и бронтозавры, ящеры всякие… И росли такие вот деревья. Триста метров высоты… Те животные давно уже вымерли, а деревья остались. Одно только это дерево осталось. Реликт называется…
Долго я еще ей так сочинял…
У него, говорю, и хвоя не такая, как у всех. Это на вид только как будто хвоя, а в действительности это чешуйки такие…
Много мы в тот день ездили и много интересного видели.
Конечно, что касается сливочного мороженого и этих кустиков, из которых чернила делают, я это придумал. А все, что про голубой реликт, все правда.
Мы привезли домой шишку этой необыкновенной ели.
После обеда отравились мы с девочкой нашей, с Валенькой, в лес. Идет моя Валенька и в руках корзину несет, обеими руками ее держит.
Пахнет лесом, летом. У дороги брусники гладкие листки. Цветы. Солнце.
А в лес вошли — сосной и земляникой пахнет, смолой разогретой. Чайным листом…
Одуряющие запахи!
Лиловая морошка зреет, и белки по соснам прыгают.
Скоро нам и грибы стали встречаться. Сначала подорожник попался, твердый такой, что ногой нельзя раздавить. Потом — бычок и несколько синявок. А Валенька идет озабоченная. Ей ничего не попадает. Тащит она свою корзину, а корзина больше Валеньки.
Идет-идет и назад оглянется. Тащит она свою громоздкую корзину и ягодки собирает. А ягодки в это время известно какие — земляника. И опять смотрю, нет-нет да и оглянется назад. Сорвет земляничку и оглянется.
— Что ты? — спрашиваю.
— Медведя боюсь…
— Здесь медведей нет, — говорю.
Не верит.
Стал я говорить, как это глупо — медведей бояться. Ну что он, медведь, может сделать! Медведей в этих местах давно и нет. Если бы даже медведь нас увидел, он бы первый от нас убежал. Зачем ему Валенька? Он малиной питается. И очень любит муравьев. Сунет лапу в муравьиную кучу и облизывает.
Конечно, в прежние времена и медведей было больше. И лесу. Когда жив был мой дед и сам я еще без штанов бегал, этот самый лес прямо к дому подступал. Боялись далеко отходить от избы. Тут липняк был густой. Сколько раз было — отойдет человек на несколько шагов от дома своего, а обратно дорогу отыскать не может.
Девочка однажды одна потерялась. Выйти не могла. Заигралась она, мы вокруг избы в прятки играли. Отбежала и не вернулась. На другой год уж нашли. Под хворостом…
Топтыгин всегда так делает. Хворостом завалит тебя и уйдет.
Мне так всегда говорили: «Смотри, медведь задерет…»
