* * *
Кетрин дотронулась до стены с изображением странного символа и провела пальцем по красному перекрестию. На руке от него остался слабый полупрозрачный след алой пыли.
— Смотрите, думаю, стоит взять на экспертизу это. — Указала она криминалистам, тотчас же подошедшим к ней.
— Что это может означать? — Спросил у нее Алан, когда женщина отошла к лестнице.
— Убийца показывает нам, что или кого он уничтожает, но так как написать откровенно о своих мотивах было бы не так интригующе, то, естественно, он использовал загадочные символы. — Ответил за Кетрин Питер.
— Агент Марлини прав. Убийца показывает свои мотивы через эти символы, но только показывает он не нам, а другим друидам — потенциальным жертвам. — Пояснила Кет.
— Тогда нам стоит спросить у них, что могут означать эти символы?
— Кельтский крест? Думаю, здесь особенных комментариев не требуется… — предположил Питер.
Алан поморщился, но кивнул. Он понял, что агенту претит его вмешательство и решил пообщаться с Робинсон, надеясь, что она будет более благосклонна к стажеру.
Но та не обратила на него внимания и продолжала диалог с Питером.
— Такие символы были обнаружены на прошлых местах преступлений?
— Нет. — Покачал головой мужчина. — Вернее, мы их не видели. Нужно будет еще раз съездить туда и все заново осмотреть. Я думаю, что мистер Хоулмз справится здесь без нас, раз уж он нашел эти знаки. За что ему огромное спасибо, а мы пойдем искать их в другом месте. Убийца не мог оставить след только в одном месте. Если уж он решил плести интриги, то с самого начала.
* * *
Высокая полная женщина поддерживала под локоть старика, с трудом ковылявшего по сухой желтой прошлогодней траве.
— Спасибо. — Прокряхтел он, усаживаясь на скамейку под старым кленом, сплошь усыпанным омелой.
Женщина накрыла его ноги теплым пледом и села рядом.
— Как ты думаешь, Гилберт, это он?
— Не знаю, Мартина, не знаю. — Покачал головой старик, закатив глаза. — Все может быть.
— Разве мы помешали ему? Чем мы могли ему помешать? Мы живем теперь в другой стране, с другими законами, полными свободы и равноправия. Мы не требуем от других ничего. Они сами пришли к нам и большинство из нас наследники первых жрецов.
— А чем помешали евреи Гитлеру? Чем мешали армяне османам? А красные кхмеры, боснийцы? Да мало ли еще кто. Люди думают, что нормально только то, что признается миллиардами. Они не любят и никогда не полюбят тех, кто выпадает из миллиарда и неважно кто это — религиозные фанатики, этносы, сексуальные меньшинства или инвалиды. Главное, то, что они «ненормальны», а не то, что они люди. Кто-то борется с ними в концлагерях, кто-то пренебрежительно фыркает при встрече, кто-то игнорирует и еще не известно, что хуже — чтобы тебя сожгли на костре сразу или в течение многих лет травили угрозами.
