Хайди умело перепрыгивал с ветви на ветку, и глядя на него, Хейдив немного успокоился. С дерева-то он, в конце концов, никуда не денется.
— Ты говорил, что видел улей? — наконец вспомнил пандарен. — Очень хорошая новость. Слетай на привал, возможно, кто-нибудь уже освободился, пусть займутся им. Мы пока тут задержимся. Хайди! — крикнул Хейдив. — Даже я снизу заметил, как ты пропустил целую гроздь слева. Не думай, что тебе удастся спуститься на землю раньше, чем это дерево исчезнет! Иди, Тарион, иди.
Известие о найденном рядом с липой пчелином улье буквально взбудоражило пандаренов на привале. Неужели Тарион единственный среди травников, кто не охотится за серебристыми сотами? Впрочем, спокойный Кейган-Лу разом осадил пандаренов, раздав четкие указания, кому идти за хворостом, а кому из них придется лезть на дерево и сбивать улей. В такие моменты Тарион с сожалением отмечал, что ему до сих пор не подвластно в облике дракона огненное дыхание. Если бы он умел выдыхать пламя, вопрос с костром решился бы гораздо быстрее. А так они задержатся здесь до вечера.
— Тарион, ты искал венке? — спросил седой пандарен.
— Если честно, я заметил улей и… забыл обо всем остальном, — улыбнулся мальчик. — Я займусь этим сейчас. Кейган-Лу, есть еще кое-что, о чем я хотел рассказать вам. Пустота проглотила селение и все дома пандаренов.
С того дня, когда взяв с собой лишь самое необходимое, пандарены покинули свои хижины, Тарион замечал на их лицах невыносимую скорбь, лишь речь заходила об оставленном селении. По его личному мнению, дела пандаренов обстояли не так плохо, как им казалось. У пандаренов еще оставался целый остров, только им принадлежавшая Пандария. Для Тариона, например, в целом Азероте не нашлось даже крошечного места, к которому он был бы привязан, которое мог бы назвать родиной, не говоря о собственном доме. Но что-то ему подсказывало, что эти слова мало похожи на утешение, а потому Тарион предпочитал помалкивать.
После его слов воцарилось молчание. Когти седого пандарена прочертили глубокие борозды на набалдашнике посоха.
— Что ж, — сказал Кейган-Лу, — рано или поздно это должно было произойти. Отныне нам некуда возвращаться. Остается только идти вперед. Отправляйся, поищи венке, Тарион. А мы займемся медом.
* * *
Черный дракон летел зигзагами, то взмывая ввысь, отчего замирало сердце, то почти касаясь крыльями земли, высматривая похожие по описанию Кейгана-Лу листья. Присматриваясь, он не замечал ярких прожилок или точек, значит, это не были деревья венке. Всецело отдаваясь полету, Тарион обычно вспоминал то, о чем в обычные моменты предпочитал не думать вовсе.
