– Как же так, – спрашивали они друг друга, – почему государь один убегает за пределы царских палат? Почему не спит после обеда?
Служа еще Годунову, никто не мог смириться с новыми порядками, который Григорий ввел в обиход, не спрашивая ни чьего разрешения. Первое, что он нарушал, так это этикет, по которому царь обязан всегда степенно, в окружении охраны, ходить даже по дворцу; второе – молодой царь не спал после обеда, что было в диковинку чопорным боярам. Теперь они были вынуждены искать государя по всему дворцу. Лишь один служка, маленький юркий мальчик, с поклоном приблизился к ним и сказал:
– Так наш государь Димитрий Иванович сейча на конюшне, выбирает резвую лошадь, а вместе с ним Петр Басманов.
– О, Боже! – воскликнул один из бояр, высокий седовласый мужчина. – Где это видано, чтобы царь один ездил куда-либо?
– Успокойся, Богдан Михайлович, наш государь еще совсем молод, вот и не сидится ему на месте. Вспомни себя в двадцать лет, – проговорил другой, молодой безусый парень в дорогом бархатном кафтане.
– Цыц, ты, сосунок! – огрызнулся боярин. – И ты туда же!
– Я-то что? Была бы моя воля, сам бы и день и ночь скакал на резвом коне.
Остальные бояре дружно рассмеялись. Богдан Михайлович, побагровел от злости, и сквозь зубы проговорил:
– Ладно, хватит языками молоть! Пойдем к царской конюшне, остановим государя.
В это время, в тени многовековых деревьев с толстыми корнями и могучими ветвями, Григорий гладил гнедого молодого жеребца, чья грива была коротко подстрижена. Жеребец, играя селезенкой, то и дело рыл копытом землю, норовясь сбежать от хозяина.
– Ну же, тише, тише, мой хороший, – ласково говорил молодой человек, с любовью и нежностью поглаживая животное по шелковистой спине.
Жеребец, чувствую доброту хозяина, нюхнул его в лицо.
– Я тебя тоже люблю, – ответил на ласку Григорий и погладил его по морде.
Басманов с умилением глядел на сцену хозяина и лошади, и не мог скрыть чувства восхищения: еще никто так не возился с конями, как это делал царь, одетый в шелковые шаровары и простую хлопковую рубаху, украшенную разве что вышивкой на воротнике.
– Государь, ты так любишь лошадей. Признаться, я не видел человека, который был бы так привязан к этим животным.
Молодой человек повернул к нему свое лицо, немного загорелое от солнца, и ответил:
– С раннего детства меня влекло к лошадям. Теперь же я могу удовлетворить свою любовь к ним. Мне так нравится возиться с ними. Они ведь умные животные и все понимают. Правда ведь, Чернышь? – Григорий снова обратился к жеребцу. – Скажи, ты тоже меня любишь?
