Уставший, больной, опечаленный, прошел Борис в большую палату и уселся на трон. Некогда так радовавший его блеск золота теперь казался ему фальшивкой и обычной подделкой, шапка Маномаха нестерпимо давила на лоб, словно сделана была из металла. Царь расстер виски и подумал: «Господи, что же будет со мной и моими детьми? Что ожидать дальше?»
К нему бесшумно подошла жена Мария и, обняв за плечи, тихо сказала:
– Ты печален, мой дорогой. Скажи, какие думы одолевают тебя?
Борис поднял покрасневшие глаза с набухшими веками и ответил:
– Ты спрашиваешь, что меня так тревожит? Так знай: некий расстрига, беглый монах Чудова монастыря Гришка Отрепьев не только объявил себя царевичем Димитрием, но даже запоручился поддержкой в Речи Посполитой и теперь готов идти на меня войной.
– Ты думаешь, что какой-то самозванец способ одолеть тебя, государя всея Руси, когда у тебя есть власть и армия, готовая сражаться за тебя до последний крови?
– Не самозванца я боюсь, а тех предателей, которые ждут его появления и готовы уже вставить мне нож в спину. Народ ропщет, проклиная меня как покушавшего на жизнь царевича, даже среди бояр есть те, кто пойдет за самозванцем. Не в Речи Посполитой, а здесь, на Руси его сила.
Царица Мария хотела было что-то возразить, как в зал вбежал, низко кланясь, командир стрельцов, по его лицу текли капли пота, зрачки в испуге были расскрыты. Упав ниц перед троном, он воскликнул:
– Государь…
– Что случилось? – воскликнул Годунов и вскочил с места, предчувствуя беду.
– Царь, народ собрался перед дворцом и требует признания царвича Димитрия. Охрана ничего не может поделать, сотни людей на площади кричат о твоей несправедливости.
Комок застрял в горле Бориса, от ужаса он не мог произнести ни слова. Бледной и расстерянной казалась Мария, которая теперь поняла реальность угрозы их жизни.
– Прикажи отцепить площадь и никого не подпускать. Пусть люд московский расходится по домам.
– Увы, государь, мы не в силах противостоять толпе.
– Я не хочу восстания! – вскричал Годунов.
Командир стрельцов глубоко вздохнул и проговорил:
– Восстание уже началось.
И тут откуда-то с улицы донесся гул толпы. Царь вместе с царицей мельком глянули в окно и ужаснулись: народ силой напирал на заслоны, несколько солдат, что охраняли дворец, были смяты. Государь содрогнулся. Теперь решено: нужно немедленно вызвать Василия Шуйского, с помощью которого ему удасться утихомирить бунтующую чернь.
– Хотим видеть царя!
