И тогда случилось это.
Глядя на Иисуса и четыре края креста, её осенило: приглядевшись, она увидела на них четыре больших замка, с каждого края. Каждый замок удерживал деревянный гвоздь. Осмотрев замки, Кейтлин увидела, что в каждом было отверстие для ключа.
В это же мгновение она почувствовала вибрацию, исходящую от ключей в кармане. Казалось, они сейчас прожгут дыру в одежде. По телу прошёл электрический шок, и всё вдруг стало понятно: все загадки, подсказки, сны и ключи, все церкви, аббатства и монастыри…
Четыре ключа. Четыре замка.
Кейтлин потеряла дар речи. У неё едва хватало сил, чтобы дышать.
Не успел Иисус произнести следующие слова, она уже знала, что он ей скажет:
«Дочь моя».
Кейтлин посмотрела на Иисуса, не в силах говорить или даже дышать. Происходящее было выше её понимания, но при этом она знала, что всё это было правдой.
Иисус был её отцом.
Именно его она искала все эти годы.
Твой проводник появится у Восточных ворот.
Это был Иисус. Он был её проводником.
А ещё он был её отцом.
Кейтлин овладело странное ощущение – ничего подобного она никогда до этого не испытывала. Это было ощущение избранности, родства, гордости. Гордости собой и своим отцом. Она была особенной. Её род был особенным, самым особенным в мире.
Кейтлин не могла полностью понять, что же это значило.
Нельзя было терять ни секунды, ведь её отец был пригвождён к кресту, и она не могла просто смотреть, как он страдает. Поднявшись на ноги, они выхватила четыре ключа, заранее зная, что они идеально подойдут к замочным скважинам в замках. Когда она вставляла в замки один ключ за другим, земля тряслась, и в небе гремел гром. Всё было очень похоже на землетрясение. Молнии сверкали над Иерусалимом. Всё казалось нереальным, будто настал Конец Света.
Ключи подошли. Вставляя ключ за ключом, Кейтлин видела, как раскрываются замки.
Когда она открыла последний из них, Иисус упал с креста. Его тело соскользнуло прямо ей в руки.
Поймав его на лету, Кейтлин аккуратно присела, продолжая держать тело отца, обнимая.
По телу прошёл электрический заряд. Казалось, она держит в руках само солнце.
При этом сердце Кейтлин было наполнено невыразимой печалью. Иисус умирал. Слёзы бежали по щекам, и она даже не пыталась их остановить.
Напрягая последние силы, отец посмотрела на неё сквозь прикрытые веки. Кейтлин понимала, что минуты его жизни были сочтены.
Иисус посмотрел на неё, и Кейтлин не могла отвести взгляда от его сияющих зелёных глаз, сверкающих, как две жемчужины. Она ощущала исходящую от него любовь. Она верила, что он был её отцом. Он всегда любил её и очень ею гордился.
