А что касается непосредственных преемников первого дья, то французский этнолог Жан Руш обратил внимание на то, что их имена образованы сочетанием порядковых числительных — «второй; третий; четвертый; пятый» — и слова кой, означающего на языке сонгай «царь; вождь; хозяин»: Закой, Такой, Агукой, Какой. Естественно, что имена первых четырнадцати правителей-дья не содержат никаких мусульманских элементов. Но дело в том, что и из шестнадцати последующих дья только один носил арабское имя Али. А ведь в Гао, пожалуй, раньше, чем в других местах Западного Судана, ислам занял прочные позиции. Вероятно, первыми, кто принес сюда новую религию, были купцы-ибадиты. И эта новая религия довольно долго просуществовала в Гао в своей неканонической, сектантской форме.
Любопытно, что во время раскопок в Гао обнаружили надгробные плиты с надписями на арабском языке, относящиеся к XI—XII вв. Причем тексты надписей удивительно похожи на те, которые хорошо известны науке по мусульманским погребениям Испании. Очень могло быть, что и изготовляли такие надгробные плиты для Судана сначала в Испании, и только позднее их изготовление перешло в руки местных мастеров. Впрочем, недавно была предложена гипотеза о том, что как раз между 80-ми годами XI и 40-ми годами XII в. властью в Гао завладела берберская династия из племени месуфа, одного из участников алморавидского движения, его южной и юго-восточной ветви. Эта династия могла бы иметь устойчивые связи с мусульманской Испанией — в частности с Альмерией (по караванному пути через Варглу и Тлемсен на территории современного Алжира).
На одной из царских могильных плит в Гао был выбит пышный титул: «защитник веры господней». Это достаточно ярко рисует и размах международных связей Гао, и претензии сонгайских правителей еще задолго до появления на исторической арене великой Сонгайской державы, созданной трудами сонни Али Бера и его преемника, основателя второй сонгайской династии, цари из которой носили титул «аския» — ал-Хадж Мухаммеда I.
Но, до того как такая держава была создана, сонгаям пришлось пройти через стадию даннической зависимости от мандингских государей из клана Кейта.
После шестнадцатого дья-мусульманина вдруг изменяется титул сонгайского правителя: теперь он именуется сонни, или ши. Хроника «История искателя» объясняет этот титул так: «Смысл слова ши — халиф государя, его подмена или его заместитель». Не исключено, что в таком титуле отразилось как раз зависимое положение правителей Гао по отношению к манден-мансам. Тем более что появление его относится именно к последней четверти XIII в., когда манса-узурпатор Сакура подчинил Гао мандингской власти. Ведь сам титул мог произойти от мандингского слова соньи, имеющего значение именно «подчиненный» или «доверенное лицо» правителя, и ши может быть просто искажением этого слова при его передаче арабской графикой.
