— Прости, что я потревожила тебя ночью, и спасибо за помощь.
— Не стоит благодарности!
Быстро вскочив с постели, Грант затянул пояс своего измятого шелкового халата. Джоанна отвернулась, чтобы он не заметил ее смущения и пылающих щек. Но даже если он и заметил что-то, то виду не показал.
— Я велю Рози принести завтрак. Это происшествие выбило тебя из колеи, да и ночью ты плохо спала. Не думай ни о чем сегодня утром, а после мы решим, что делать дальше.
Все время, пока Джоанна завтракала, принимала душ и одевалась с помощью миссис Уилер, слова Гранта не выходили у нее из головы. Столько всего обрушилось на нее вчера, что она совершенно позабыла о своем контракте. Она так разволновалась, что была не в состоянии «ни о чем не думать», как советовал Грант. К полудню состояние неопределенности стало невыносимым. Она постучала в дверь его кабинета и, когда Грант откликнулся, с волнением переступила через порог, вспоминая прошедшую ночь. Разве могла она обращаться к нему так же по-деловому, как прежде, если сегодня они провели ночь на одном диване (впрочем, провели совершенно невинно, подсказал ей трезвый рассудок).
Но как только Грант, тепло улыбнувшись, встал из-за стола и усадил ее в кресло, от дурных предчувствий не осталось и следа.
— Доброе утро, Джоанна. Как твоя рука?
— Гораздо лучше, — заверила она его, — но меня беспокоит оценка. Я, как и обещала вчера, рассчитывала завершить ее к концу недели. Но мне предстоит еще разобраться с серебром из шкафов в столовой, а сейчас я не в состоянии делать фотографии. — Она кивнула на перевязь и нерешительно добавила: — Конечно, я могу позвонить кому-нибудь из своих коллег, если ты хочешь, чтобы это сделал кто-то другой…
— Клянусь Богом, Джоанна! Ты действительно так плохо обо мне думаешь?!
Черные брови Гранта сошлись на переносице. У него был такой грозный вид, что Джоанна смешалась.
— Нет, конечно же, нет! Но если ты хочешь побыстрее все закончить…
— Выбрось это из головы! Никто, кроме тебя, не будет этим заниматься!
Похоже, он и впрямь рассердился не на шутку.
— В больнице сказали, что ключица срастется не раньше чем через четыре-шесть недель, и большую часть времени мне придется носить эту повязку. Так что, может быть, я съезжу домой — оставлю машину здесь, поеду поездом, — а потом вернусь и закончу контракт, когда…
— Мадре миа! Тебе что, не терпится сбежать отсюда или, может быть, от меня, а?
— Нет же! — Если бы он только знал, что буквально вырвал у нее это признание! — Но я не хочу быть обузой. Раз я не смогу нормально работать, то буду просто причинять другим лишнее беспокойство…
