— Вот как, — сказал старик и оторвал взгляд от бумаг. А затем сказал: — Возможно!
— Я так и думал, — продолжал Хунгертобель, — иначе и не могло быть. (Он все утро пытался разбудить друга.)
— Я очень сожалею, — ответил комиссар.
— Однако практически это невозможно; значит, ты проглотил шнапс вместе с бутылкой! — воскликнул удивленный врач.
— Выходит, так, — улыбнулся старик.
Хунгертобель стал протирать очки. Он делал это всегда, когда волновался.
— Дорогой Самуэль, — сказал комиссар, — я понимаю, что нелегко лечить криминалиста, и даже согласен быть в твоих глазах тайным алкоголиком, а потому прошу тебя позвонить в клинику Зоненштайн и положить меня в нее в качестве недавно оперированного, нуждающегося в постельном режиме, но богатого пациента под именем Блэза Крамера.
— Ты хочешь к Эменбергеру? — спросил Хунгертобель озадаченно и сел.
— Конечно, — ответил Берлах.
— Ганс, — сказал Хунгертобель, — я тебя не понимаю. Ведь Неле мертв.
— Один Неле мертв, — поправил старик. — Теперь надо установить какой.
— Существовали два Неле? — спросил взволнованный врач.
Берлах взял документы в руку.
— Давай рассмотрим это дело вместе и выделим самое важное. Ты увидишь, что наше искусство состоит немного из математики и немного из воображения.
— Я ничего не понимаю! — простонал Хунгертобель. — Все утро я ничего не понимаю!..
— Прочтем приметы, — продолжал комиссар. — Высокий рост, худой, волосы седые, раньше рыжевато-коричневые, глаза голубовато-серые, уши торчат в стороны, под глазами мешки, зубы здоровые. Особые приметы: шрам над правой бровью.
— Это точно он, — сказал Хунгертобель.
— Кто? — спросил Берлах.
— Эменбергер, — ответил врач. — Я узнал его по приметам.
— Однако это приметы Неле, найденного мертвым в Гамбурге, — возразил старик. — Так значится в актах уголовной полиции.
— Что ж, это естественно, я их перепутал, — констатировал Хунгертобель удовлетворенно. — Каждый из нас может походить на убийцу. Ты должен согласиться со мной, что спутать по приметам очень легко.
— Это один вывод, — сказал комиссар. — Возможны и другие выводы. На первый взгляд они кажутся маловажными, однако их надлежит исследовать — ведь они существуют. Итак, другой вывод: в Чили был не Эменбергер, а Неле под именем Эменбергера, в то время как Эменбергер под другим именем — в Штутхофе.
— Это невероятно, — удивился Хунгертобель.
— Конечно, — ответил Берлах, — однако допустимо. Нужно принять во внимание все возможности.
— Куда же это нас заведет! — запротестовал врач. — Выходит, Эменбергер убил себя в Гамбурге, а врач, руководящий сейчас клиникой в Зоненштайне, — и есть Неле?
