Не привыкшие к особо сильному сопротивлению со стороны женщин охотники были спокойны, уверенны и беспечны. Отпор могли дать только мужья, родственники или друзья, но сами женщины, и уж тем более одинокие, загнанные в угол — никогда. Поэтому человек в балахоне, не оглядываясь, переступил через порог. Как только он прошел вглубь дома, Адара подкралась сзади и приставила пистолет к его голове.
— Тихо. Или получишь пулю, и тебе твоя часть денег будет уже не нужна. — Предупредила Адара. — Понятно? Если понятно, то кивни.
Человек кивнул.
Она продолжала:
— А теперь сними свои тряпки с башки и положи на пол. Медленно, без резких движений.
Охотник снял чалму и бросил на пол. В тот же миг, решив, что он справится с женщиной, а у Адары не хватит духу выстрелить в живого человека, он обернулся и попытался ухватить ее за руки. Адара одним молниеносным сильным движением отбила его руки, а затем ударила бандита рукояткой пистолета в переносицу. Из носа хлынула кровь. От шока и боли он схватился за нос и слегка наклонился вперед, подставляя затылок. Адара, не задумываясь, нанесла сокрушительный удар, и человек повалился на пол. Она быстро сняла с него балахон, штаны, освободила его от оружия, затем, крепко связав, найденной в его сумке веревкой и забив ему рот куском тряпки, отволокла в самую дальнюю комнату и привязала к трубе, торчавшей из стены. Она надела одежду охотника, обмотала голову материей, прикрыла лицо, подхватила оружие, сумку, и вышла из дома.
Навстречу ей попался другой охотник, который обследовал соседнюю улицу. Не заподозрив ничего, он помотал головой в знак того, что девушка не обнаружена и пошел к следующим домам. Адара сделала тоже самое и направилась в противоположную сторону. Так переходя от дома к дому, она удалялась от преследователей, продвигаясь к своему поселку.
В темноте, перед самым рассветом она достигла цели. Поразмыслив, куда же ей идти к себе или Сашке, решив, что в ее доме уж точно будет засада, выбрала второй вариант. Она подошла к дому своего друга совершенно спокойно, так как это сделали бы бандиты, и громко постучалась. За дверью послышались шаги и грубый мужской голос, в котором она узнала Сашкиного отца, недобро осведомился, кому, что надо в такую рань. Адара не менее грубо, стараясь до максимума понизить свой голос, потребовала, чтобы ей открыли. Дверь отворилась, и Адару встретило дуло старого ружья.
— Что надо? — Спросил Сашкин отец. — Вам кажется, сказали, что мы не знаем ничего ни о каких девушках. Убирайтесь.
