Еще три жизни. Хотя он мог знать, чем это закончится, когда вообще ввязывался в эту историю. Ну что ж, можно посчитать, что убиенные им смерды - своеобычная жертва его возвращению в рыцарство. Благородный рыцарь спас от бесчестия прекрасную даму. И пусть дама замурзана, как ведьма, а рыцарь еще не рыцарь. Дело все равно уж сделано.
Перегнувшись из седла, он ухитрился подцепить с земли свой нож и, на ходу счищая с него кровь, медленно двинулся дальше по дороге. Серые облака все так же неспешно плыли по хмурому небу.
Оставшаяся без внимания девушка запахнула курточку на груди. Окинула оценивающим взглядом спину удаляющегося спасителя, ехавшего неторопливым шагом. Размышления рыцаря прервались самым бесцеремонным образом: позади сухо щелкнул кнут, заставив жеребца заплясать на месте, взбрыкивая задними ногами и прижимая уши. Догнавшая всадника спасенная девушка обошла его спереди, с любопытством рассматривая злобно фыркавшую лошадь.
Казимир удержал поводья, глядя хмуро и в душе коря себя за собственную отзывчивость. Этак от нее еще не отделаешься; чего доброго уцепится, точно репей. Или начнет ныть, да милости просить? Девушка подобралась еще ближе, сматывая в кольца кнут, коим совсем недавно ей же самой затыкали рот. Жеребец храпел, косясь фиолетовым глазом, вскидывал голову, скаля длинные желтые зубы.
- Справная у тебя лошадка, милсдарь рыцарь, - похвалила девушка. Белая полоска зубов блестела на перепачканном лице, контрастируя с зеленющими, точно у кошки, глазищами. - Прости, не благодарила. Теперь вот говорю.
Казимир чуть повернул голову, так чтобы видеть девицу, одновременно не давая той повода принять это за интерес к её персоне. Курточку из кожи, как ему сперва показалось чистого коричневого цвета, покрывали зеленоватые разводы, видимые глазу, стоило лишь девушке качнуться в сторону. В лесу, среди деревьев и кустов, ее было бы трудно разглядеть. Одежда справно подходила, чтобы скрыться от глаза. Повертев кнут, девчонка устроила его на поясе, заботливо осмотрев рукоять. Рыцарь подавил поднявшееся было отвращение.
- Грязное оружие, - процедил он сам себе едва слышно. Девица услышала. Глаза зажглись озорным огоньком, губы дрогнули. Оброненная фраза послужила ей сигналом к беседе.
- Эт почему ж так? - удивилась она, шагая вровень с лошадью почти у самого стремени всадника. Как успел заметить Казимир, кроме кнута недавняя пленница обзавелась луком и светло-зеленым мягким беретом, с золотисто-красным фазаньим пером. На поясе висел простенький меч.
