— Ты его до сих пор любишь? Не можешь забыть?
— Не знаю. Но я виновата перед ним. Понимаешь, виновата. — И она разрыдалась.
Он прижал ее к себе, не утешая, не успокаивая. Она должна выплакать до конца свою боль, иначе не сможет дальше жить спокойно с этой тяжестью на душе. Ирина постепенно затихла, вытерла слезы, но не пыталась освободиться от объятий, согреваясь душой и телом от его тепла. Он чуть отстранил ее, держа за плечи, посмотрел в заплаканные глаза, улыбнулся.
— Успокоилась? У тебя есть что-нибудь из продуктов? Я очень голоден. Не успел пообедать, спешил к тебе.
— Я сейчас! Мигом! У меня только хлеб черствый. Ничего? Я могу сделать яичницу. Будешь кушать? Сколько яиц поджарить?
— Шесть.
— Сколько?! — глянула она на него широко открытыми от удивления глазами. — И ты все съешь?
— Мы же будем вместе кушать. Я один не стану.
— Тебе четыре, а мне два?
— Нет, тебе три и мне три. Только на таких условиях я соглашусь сесть за стол.
— Тогда я пять поджарю. А то три мне будет многовато. Хорошо?
— Хорошо, мне тоже два, чтобы было поровну. — Он видел, что его маневр удался. Ей надо чем-то заниматься, о ком-то беспокоиться. Иначе ее жизнь теряла смысл. Ирина оказалась из тех людей, в которых присутствие постороннего человека вселяет энергию. Она не может жить для себя, а только для кого-то другого. И этим другим должен стать именно он, иначе потеряет ее навсегда.
— Все, готово. Иди помой руки и садись. Чай тоже закипел. — Она уже нарезала хлеб. От ее слез не осталось и следа. Перед ним предстала деловая, энергичная, веселая женщина. — Тебя так долго не было. Я уж думала, что ты больше не придешь. — Она даже не заметила, что перешла на «ты». Все было естественно, непринужденно.
Доев яичницу, Сергей сказал:
— Ирина, а ведь я приехал за тобой. Машина у подъезда.
— Мы поедем к Татьяне?
— Не к Татьяне, а ко мне. Я купил квартиру. Теперь я приглашаю тебя в гости.
— Ничего не понимаю. Какую квартиру?
— Трехкомнатную квартиру, в центре города.
— Там будут гости?
— Там будет единственная гостья с голубыми глазами и белокурыми локонами. Стол уже накрыт и ждет нас.
— Зачем же я тогда готовила эту яичницу?
— Я просто был очень голоден. Мне хотелось, чтобы ты меня накормила.
— Мне это удалось?
— Вполне. Я жду тебя в машине.
— Я сейчас, только уберусь и переоденусь.
Снова белая блузка и черная юбка. Все свежевыстиранное, отглаженное. Старенькие туфли начищены до зеркального блеска.
Дом, у которого Сергей остановил машину, был еще не достроен окончательно. У крайнего подъезда велись работы, повсюду высились горы строительного мусора. Но до чего же хорош! Такого красивого здания Ирина еще не видела: отделка из красного кирпича, на крыше — причудливые башенки, на уровне второго этажа — белые колонны.
