Он не понимал, зачем я здесь — почему Архидиоцез Нью-Йорка потратил столько денег, чтобы доставить на Марс священника. Римско-католическая церковь всегда предпочтёт, чтобы люди состояли в браке, заключённом священником, а не жили в грехе; и поэтому с самого момента моего прибытия на равнину Утопия я венчал и якобы протестантов, и секулярных евреев, и многих других. И я с радостью обвенчаю Бутби и его невесту.
— Не волнуйтесь, — сказал я. — Для меня будет честью провести для вас эту церемонию.
— Спасибо, — ответил Бутби с явным облегчением. — Только, ну, вы знаете — чтобы не очень много молитв.
Я заставил себя улыбнуться.
— Лишь самый необходимый минимум.
* * *
Бутби был не один такой. Почти каждый здесь считал моё присутствие на Марсе бессмысленной тратой кислорода. Но диоцез Нью-Йорка был богат, и там знали, что если Церковь не укрепится в колонии Брэдбери как можно раньше, потом для неё никогда не найдётся места.
Несколько священников претендовали на этот пост, у многих из них была лучшая, чем у меня, теологическая подготовка. Но два фактора сыграли в мою пользу. Во-первых, у меня очень низкая потребность в пище — я нормально живу, получая всего 1200 калорий в день. И во-вторых, у меня кандидатская степень по астрономии, и я четыре года провёл в Ватиканской обсерватории.
Звёзды были моей первой любовью; лишь много позже я стал интересоваться тем, кто поместил их на небо. Ирония состояла в том, что принять назначения на Марс означало оставить свои астрономические исследования, хотя то, что я астроном, означало, что я смогу заменить одного из «более важных» колонистов в случае его болезни. Этот факт несколько умерил пыл тех, кто пытался помешать моему появлению на Марсе.
Для меня же выбор был очевиден: изучать космос с Земли, или самому отправиться в космос. Тем не менее я, похоже, так и остался единственным человеком на Марсе, который был рад моему присутствию здесь.
Окрести, обвенчай, погреби — таков обычно круг обязанностей духовенства. Пока что на Марсе ещё никто не появлялся на свет, хотя это вскорости должно было измениться. Также пока что никто не умирал. Так что оставались свадьбы.
Конечно, я проводил мессы каждое воскресенье, и люди на них приходили. Но это были не такие мессы, как на Земле. О, у нас был хор — но каждый из его участников ясно давал понять, что религия тут совершенно ни при чём: ему просто нравится петь. И да, несколько тел обычно протирали церковные скамьи, но все они выглядели просто скучающими зеваками — с развлечениями на Марсе вообще-то очень туго.
