Роберт Сойер
Придите, верные…[1]
Нью-Йоркский диоцез, внутренняя почта
…да, епископ, я был искренне удивлён количеством соискателей. Такой интерес — добрый знак для нашего самого нового прихода. Я уверен, что в данных обстоятельствах мы выбрали наилучшего кандидата. В конце концов, в его квалификации сочетаются сразу несколько ключевых элементов. Однако ему будет очень одиноко на новом посту…
— Чёртова социальная инженерия, — сказал Бутби; гримаса исказила его веснушчатое лицо. Он взглянул на меня, словно ожидая порицания за брань, и был, похоже, разочарован тем, что я на неё не клюнул.
— Как вы сказали ранее, — спокойно ответил я, — в практическом плане это ничего не изменит.
Он попробовал свою уловку снова:
— Чертовски верно. Просто ли мы с Джоди живём вместе, или заключили законный брак — это ни капли не должно волновать никого, кроме нас с ней.
Я не собирался доставлять ему удовольствие, объясняя, что это волнует Господа, так что просто позволил ему продолжать.
— Так вот, — сказал он, разводя руками — тоже веснушчатыми, — поскольку для того, чтобы Компания выдала нам лицензию на ребёнка, мы должны быть женаты, Джоди решила, что она хочет полный комплект — с пирогом, балом и венчальной службой.
Я кивнул.
— И в этом месте вступаю я.
— Точно, падре. — Ему, похоже, нравилось так меня называть. — Здесь только вы и судья Хироми можете проводить брачные церемонии, а, в общем…
— Офис её чести недостаточно просторен для настоящей церемонии с множеством гостей, — закончил я за него.
— Именно! — гаркнул Бутби, словно я только что раскрыл гнусный заговор. — Именно так. Так что вы понимаете моё затруднение, падре.
Я кивнул.
— Вы атеист. Вы не верите во всякую религиозную чепуху. Но, чтобы порадовать вашу наречённую вы готовы организовать церемонию здесь, в церкви Святой Терезы.
— Точно. Но не стоит заблуждаться насчёт Джоди. Она не…
Он замолк. Где-либо ещё на Марсе объявить, что ты не религиозен, не являешься практикующим христианином, мусульманином или иудеем, было бы совершенно приемлемо — собственно, даже ожидаемо. В конце концов, учёные всегда смотрели искоса на тех, кто исповедует какую-либо религию; это было так же социально неприемлемо, как пустить ветры в воздушном шлюзе.
Но сейчас Бутби не был уверен, стоит ли озвучивать то, что при других обстоятельствах прозвучало бы совершенно естественно. Он пришёл в церковь Святой Терезы в свой обеденный перерыв поинтересоваться, не проведу ли я венчальную службу, но теперь боялся, что я откажу ему, если выяснится, что мне придётся сочетать священными узами в священных стенах двоих неверующих.
