— Очень буду рад увидеть вас завтра.
Знакомство с Гербертом продолжалось. По отдельным фразам, сказанным Гербертом, Паша поняла, что переводчик гестапо не сторонник нечеловеческой морали фашистов и чуть ли не противник их гнусных методов. Все сказанное ею о войне, грабежах, невыносимых людских страданиях проникало в его сознание, как обвинение, как приговор. Ее правота словно парализовала язык Герберта, и он только слушал.
На Восток Герберта послали в первую очередь потому, что он в совершенстве владел русским языком, к тому же он проявил себя вполне надежным патриотом рейха. Ему сулили большой успех после завоевания «жизненного пространства», где он сможет в полной мере себя проявить, сделать блестящую карьеру. Ранее Герберт преподавал русский язык в школе шпионов. За безупречную там работу удостоился повышения в чине. Потом его отправили в захваченные районы Советского Союза. Здесь он столкнулся с явлениями, которые его потрясли. Переводчик лично убедился, как проводятся дознания в гестапо. Тогда он и начал искать встречи с теми, кто мог бы облегчить его переживания. Дважды ему повстречалась хорошенькая русская блондинка, и Герберт задался целью познакомиться с нею. Несколько встреч расположили его к Паше, он отнесся к ней с необъяснимым довернем и даже однажды сказал:
— Давайте послушаем радио.
— Где?
— У меня дома.
Паша насторожилась. Неужели немец предлагает от чистого сердца?
— Для вас разве не опасно, если чужой человек послушает радио в вашей комнате?
— А разве вы не опасаетесь знакомства с сотрудником гестапо? Наверняка вам этого не простят! — отпарировал Герберт.
Паша обратилась за советом к близкой подруге.
— Как быть? — спросила она у Белоконенко. — Мне действительно не простят, если узнают, что была у немца на квартире?
— Пашенька, твоего переводчика я знаю, — успокоила Шура. — Он бывает иногда в лагере военнопленных и, представь, не прошел равнодушно мимо меня. Я с ним тоже знакома. Впечатление такое, будто он и в самом деле не такой, как другие. Сердцем чую — вести должен себя пристойно.
— Хорошо, рискну.
Подруги еще долго беседовали. Паша рассказала о том, что последние несколько дней к ней стал приставать хозяин столовой.
— Пришлось надерзить старому дураку, — рассмеялась Паша. — Но это не беда. С завтрашнего дня начинаю работать на кирпичном заводе.
— Кем?
— Статистиком.
— Я рада за тебя, поздравляю!
— Далековато приходится идти на завод, но, как говорят, ничего не попишешь. Выбора нет, надо терпеть, — делилась Паша. — А ты на прежнем месте?
