Любовь. Когда они начали говорить о любви? В последний раз, когда он смотрел на нее, они говорили о сексе.
Алекс подошла к двери и распахнула сетчатую дверцу. Раздался скрип. Ему надо было смазать ее, автоматически заметил он.
«Ты за это больше не отвечаешь».
Роб вышел за ней на веранду и встал напротив. Она смотрела куда-то за его плечо. Где-то жужжала газонокосилка. Мимо промчался ребенок на велосипеде. Он вытащил из кармана ключи, но стоял, держа их в руке и водя по ребристому краю большим пальцем.
— Ты бедный человек, Роб? — Ее голос звучал отстраненно.
— Я совладелец «Дж. Р. контракторз». — Должен ли он объяснять, что не говорил всего этого, чтобы не пришлось лгать? Но он понимал, что сейчас его поведение казалось лживым. Подозрительным.
— Почему ты начал помогать мне? — Ее голос стал резким.
— Я хотел помочь вдове. — Роб поморщился. Теперь это звучало глупо. — А потом, думаю, я захотел помочь тебе.
Они постояли еще несколько мгновений. Он попытался что-то сказать. Она выдавила улыбку, а потом повернулась и вошла в дом, закрыв за собой дверь.
— Где Роб? — спросила Дарси. — Он не дождался, чтобы поприветствовать нас?
Алекс сжала руки. Они едва успели вернуться домой из аэропорта. Он ушел только вчера. Она не была готова об этом говорить.
— Пока вас не было, он закончил все работы из списка, поэтому больше не вернется. — Ее голос был слабым, но она смогла сказать это.
— Ты не пригласила его зайти к нам? — осуждающе спросила Дарси. Лицо ее начал заливать румянец. — Он был нашим другом, возил нас на рыбалку и на банкет отцов и дочерей, обязательно захотел бы увидеть нас снова, а ты не пригласила его в гости? — От гнева она почти обезумела. А теперь подошла и Шеннон, и на ее лице было осуждение.
Роб был и их тоже. Теперь он не вернется и к ним тоже. И им некого винить, кроме нее.
Алекс нащупала за спиной кухонную стойку и изо всех сил схватилась за нее, потом тихо начала:
— Он не вернется просто потому, что его работа закончилась. Пока вас не было, Роб и я пытались… встречаться.
Шеннон и Дарси уставились на нее так, будто никогда не слышали ничего подобного.
— И у нас не получилось. — Ей с трудом удавалось владеть своим голосом. — Плохие ассоциации. — Эти слова превратились в шепот. Она сглотнула. — Нам трудно видеть друг друга.
— Что? — В этом единственном слове звучала ярость. Если она надеялась на сочувствие, то его не получит.
— Ты хочешь сказать, что Роб больше никогда не придет увидеть нас? Что он никогда не возьмет нас на рыбалку…
