Клэйтон не обратил на это никакого внимания.
— Это наиболее странное приключение в моей жизни, — сказал он. — Вы знаете, что я никогда до этих пор не верил в духов и тому подобные вещи. И вдруг я не только натыкаюсь на духа, но он еще оказывается в моей власти!
Он глубоко задумался и вытащил вторую сигару, которую и принялся обрезывать с присущей ему своеобразной манерой.
— Вы с ним разговаривали? — спросил Уиш.
— Да, приблизительно около часа.
— Что он, разговорчив? — добавил я, присоединяясь к скептикам.
— Бедный малый был сильно огорчен, — отвечал Клэйтон с легкой укоризной в голосе, наклоняясь над сигарой.
— Плакал он? — спросил кто-то.
Клэйтон глубоко вздохнул при этом воспоминании.
— О, Господи, да! — сказал он и тут же прибавил: — Бедный малый, да!
— В которое место вы его ударили? — спросил Ивэнс с самым настоящим американским акцентом.
— Я никогда не думал, — продолжал Клэйтон, не отвечая ему, — насколько несчастно может быть привидение! — Он снова замолчал, порылся в карманах, достал спички и закурил сигару. — За мной было некоторое преимущество, — сказал он, наконец. — Ни один из нас не торопился. Характер не может измениться от того только, что его обладатель потерял свою телесную оболочку. К сожалению, мы — слишком часто об этом забываем. Люди, одаренные известной силой воли, превращаются после смерти в таких же энергичных и сильных духов — это те именно, которые чаще всего являются, они с упорством, напоминающим мула или маниака, являются все на то же место. Этого никак нельзя было сказать про настоящего духа. — Клэйтон приостановился и окинул взглядом комнату. — Я повторяю, что это сущая правда. Меня с первого взгляда поразила его слабохарактерность.
Он сделал паузу и затянулся сигарой.
— Я наткнулся на него в большом корридоре, — продолжал Клэйтон. — Он стоял ко мне спиной, и я первый заметил его. Я сразу узнал в нем духа. Он был прозрачен и окутан какой-то беловатой дымкой. Сквозь его грудь совершенно отчетливо просвечивало окно в конце коридора. Я сразу заметил не только физическую, но и нравственную его слабость. У него был такой вид, точно он совершенно не знал, что ему делать. Одной рукой он придерживался за стену, а другую приблизил к губам — вот таким образом.
— Как он выглядел? — спросил Сандерсон.
— Это был худой молодой человек с длинной шеей, небольшой головой, скупо покрытой волосами, и некрасивыми ушами. Плечи узкие, даже уже, чем ба; отложные воротнички, короткий пиджак и мешковатые панталоны с обтрепанными краями. Таково впечатление, которое он на меня произвел. Я тихонько поднялся по лестнице без всякой свечи, — вы знаете, что свечи стоят на столе на площадке, где горит лампа. Я уже был в туфлях и сразу заметил его. Увидев его, я тотчас же остановился, хотя нисколько не испугался. Мне кажется, что в подобных случаях не столько волнуются и пугаются на самом деле, сколько воображают, что испугались. Я был просто удивлен и заинтересован. «Господи, — подумал я, — наконец-то я вижу духа!» А между тем я за все эти двадцать пять или тридцать лет никогда не верил в привидения!
