Выше жизни | страница 47
Каждый заботился о своей собственной жизни. Антикварий, постарев и разочаровавшись, не мечтал более об отечестве, сосредоточившись на себе самом, увлекаясь своим музеем часов, вполне удовлетворявшим его. Бартоломеус отдался своему мистическому культу искусства, напоминая немного монахинь, среди которых он рисовал, — в особенности теперь, когда он был всецело охвачен обширной декоративной работой, этими фресками, которые должны были покрыть всю залу в Ратуше и могли принести ему славу.
Только Борлют и Фаразэн интересовались прежним идеалом. Но Борлют понимал этот идеал, прежде всего, в области Красоты. Он продолжал украшать город, спасать древние камни, редкие фасады, богатые остатки. Реставрация Gruuthuse, которая, как он надеялся, должна была сделаться шедевром, подвигалась вперед. Это должно было быть сокровищем из камня, единственною в своем роде драгоценностью.
Что касается Фаразэна, он преследовал мечту о возрождении Брюгге, но в области жизни и деятельности! Однажды, в понедельник вечером, он сообщил новый план.
До его прихода разговор у старого антиквария медленно шел, переходил из уст в уста, падал по дороге в большие отверстия безмолвия, где раздавался только шум от кружевных коклюшек Годеливы, присутствовавшей тут не, чтобы наполнять светлым пивом каменные кружки. Фаразэн пришел, взволнованный и разговорчивый:
Да, мы основываем лигу! Чудный проект! Он принесет возрождение и богатство Брюгге. II мы нашли название, выражающее все, и звонкое, как звуки трубы: «Брюгге — морской порт!»
Тогда Фаразэн развил свой план. Как это раньше никто не подумал об этом? Брюгге был могущественным городом, когда соединялся с морем. Цвин обмелел; море отдалилось. Тогда настало разрушение и смерть. Но никто не обращал внимания на то, что и теперь еще море отстоит только на четыре мили. Современные инженеры творят чудеса. Для них будет игрушкой возобновить это соединение. Они создадут канал для навигации, обширные бассейны, тем более, что и в XV веке море не доходило до Брюгге, а только до Дамме, затем до Шлюза. Всегда существовали каналы. Пусть только снова восстановят один из них, — и город опять станет портом, а следовательно, живым, многолюдным и богатым.
Другие слушали с равнодушным видом, немного недоверчиво.
Старый Ван-Гюль, точно очнувшись от мечты, сказал:
— Морской порт? Все города теперь страдают этой манией.
— Пускай, — отвечал Фаразэн, — но Брюгге, по крайней мере, находится вблизи моря и был уже портом.