Подлость Рога, старавшагося укрѣпить ревнивца въ его подозрѣніи (это была даже скорѣе лишь тѣнь подозрѣнія: серьезныхъ подозрѣній онъ пока не могъ имѣть), заходила на одну линію дальше той степени подлости, которой достигъ школьный учитель. Войти въ сношенія съ негодяемъ, позорящимъ ея имя, было подлостью, и эту подлость онъ сдѣлалъ. Оставалось зайти еще на линію дальше. Брадлей ничего не отвѣтилъ и продолжалъ идти съ пасмурнымъ лицомъ.
Какую выгоду извлечь изъ новаго знакомства — этого не могла еще уяснить себѣ его неповоротливая и запутавшаяся мысль. Райдергудъ былъ обиженъ предметомъ его ненависти — это чего-нибудь да стоитъ, хотя обида была не такъ велика, какъ онъ думалъ, ибо въ этомъ человѣкѣ не было той смертельной злобы и гнѣва, какіе клокотали въ его собственной груди. Райдергудъ зналъ ее и могъ по какой-нибудь счастливой случайности встрѣтиться съ ней или услышать о ней: это тоже чего-нибудь стоитъ; это значило завербовать себѣ на службу еще пару глазъ и пару ушей. Райдергудъ дурной человѣкъ, который охотно сдѣлаетъ за деньги всякую гадость: и это тоже чего-нибудь стоитъ, ибо его собственное душевное состояніе и собственныя его намѣренія были такъ дурны, какъ хуже быть нельзя, и онъ находилъ какое-то смутное облегченіе въ обладаніи оружіемъ, которое, быть можетъ, и не пригодится ему.
Онъ круто остановился и спросилъ Райдергуда напрямикъ, извѣстно ли ему, гдѣ она? Райдергудъ не зналъ — это было ясно. Тогда онъ спросилъ его, согласенъ ли онъ, въ случаѣ, если что-нибудь узнаетъ о ней или о томъ, что Рейборнъ ищетъ ее или видится съ нею, сообщить ему объ этомъ за мзду? Райдергудъ былъ согласенъ; онъ золъ на нихъ обоихъ, сказалъ онъ (съ прибавкой крѣпкаго словца). За что? За то, что они помѣшали ему добыть себѣ кусочекъ хлѣба въ потѣ лица.
— Мы съ вами, стало быть, скоро увидимся, — сказалъ Брадлей послѣ обмѣна еще двумя-тремя словами по тому же предмету. — Вотъ загородная дорога. А вотъ и разсвѣтъ. Ни того, ни другого не ожидалъ я увидѣть такъ скоро.
— Слушайте однако, почтеннѣйшій: я вѣдь не знаю, гдѣ васъ найти, — замѣтилъ Райдергудъ.
— Это не важно. Я знаю, гдѣ найти васъ: я побываю у васъ на шлюзѣ.
— Э, нѣтъ, почтеннѣйшій, такъ нельзя, — не отставалъ Райдергудъ. — Отъ знакомства въ сухую проку не бываетъ. Вспрыснемъ-ка наше знакомство, почтеннѣйшій, глоточкомъ рому съ молокомъ.
Брадлей согласился, и они вошли въ таверну, одну изъ третьестепенныхъ, спозаранку открывающихся тавернъ, насквозь пропитанную сквернымъ запахомъ затхлаго сѣна и гнилой соломы. Тутъ были рабочіе съ фермъ со своими телѣгами, тощія собаки и куры, и ночныя птицы въ человѣческомъ образѣ, возвращавшіяся на насѣстъ, и всѣ они ублаготворялись каждый на свой ладъ. И не одна ночная птица изъ кружившихъ надъ засаленнымъ прилавкомъ таверны съ перваго же взгляда признала въ снѣдаемой страстями ночной птицѣ съ приличными перьями своего собрата — такую же ночную птицу, худшую изъ всѣхъ.
