— Она за словомъ въ карманъ не полѣзетъ, — замѣтилъ Джо.
— Не торопитесь, Бидди; я хотѣлъ сказать, что платье мнѣ принесутъ въ узлѣ вечеромъ, — по всей вѣроятности, наканунѣ моего отъѣзда.
Бидди не сказала больше ни слова. Великодушно простивъ ее и ласково пожелавъ ей и Джо покойной ночи, я пошелъ спать. Взглянувъ изъ окна, я видѣлъ, что Джо ходилъ по двору.
Утромъ я совсѣмъ иначе смотрѣлъ на жизнь; я сталъ гораздо проницательнѣе.
Послѣ завтрака Джо принесъ мой контрактъ, и мы бросили его въ печь, послѣ чего я почувствовалъ себя свободнымъ человѣкомъ. Одѣвшись въ лучшее платье, я отправился въ городъ, и вошелъ въ лавку м-ра Трабба, портного, который завтракалъ въ пріемной, помѣщавшейся сзади лавки; онъ не счелъ нужнымъ выйти ко мнѣ, а призвалъ меня къ себѣ.
— Ну! — сказалъ м-ръ Траббъ, свысока и небрежно. — Какъ поживаете, и чѣмъ могу служить вамъ?
— М-ръ Траббъ, — отвѣчалъ я, — мнѣ непріятно говорить объ этомъ, потому что вы можете принять мои слова за хвастовство, но я разбогатѣлъ.
М-ръ Траббъ сразу перемѣнился. Онъ бросилъ хлѣбъ, который намазывалъ масломъ, вскочилъ съ мѣста и, вытирая пальцы о скатерть, восклицалъ:
— Господи помилуй!
— Я отправляюсь въ Лондонъ къ своему опекуну, — продолжалъ я, причемъ какъ бы случайно вынулъ нѣсколько гиней изъ кармана и поглядывалъ на нихъ, и мнѣ нужно модное платье на дорогу. Я желаю заказать его, — прибавилъ я, — не въ кредитъ, а на чистыя деньги.
— Мой дорогой сэръ, — отвѣчалъ м-ръ Траббъ, почтительно сгибая туловище, раскрывая руки и рѣшаясь дотронуться ими до моихъ локтей, — вы обижаете меня, говоря о деньгахъ. Позвольте мнѣ васъ поздравить! Окажите честь и пожалуйте въ лавку.
Прикащикъ Трабба былъ самый дерзкій мальчишка во всемъ околоткѣ. Когда я входилъ, онъ мелъ лавку и доставилъ себѣ развлеченіе, ерзая щеткой у меня подъ ногами. Онъ все еще подметалъ лавку, когда я вошелъ въ нее вмѣстѣ съ м-ромъ Траббомъ и стукалъ щеткой обо всѣ углы и обо все, что попадалось на дорогѣ, точно желалъ выразить этимъ (какъ я понялъ), что считаетъ себя равнымъ любому кузнецу живому или мертвому.
— Прекрати этотъ шумъ, — грозно произнесъ м-ръ Траббъ, — или я сверну тебѣ шею! Сдѣлайте одолженіе, сэръ, садитесь. Взгляните, это довольный приличный товаръ, — продолжалъ онъ, развертывая кусокъ сукна на прилавкѣ,- я вамъ его рекомендую, сэръ, потому что дѣйствительно это сукно высшаго качества. Но я покажу вамъ еще и другія. Подай мнѣ нумеръ четвертый, слышишь! (Онъ обращался къ мальчишкѣ приказчику необыкновенно грозно, боясь, какъ, бы этотъ разбойникъ не толкнулъ меня, пли не позволилъ себѣ другую какую-нибудь дерзость.
