Я крѣпко держался за столъ, между тѣмъ какъ м-съ Джо и Джо побѣжали за нимъ. Я не зналъ, какъ это случилось, но не сомнѣвался въ томъ, что я причинилъ ему смерть. Въ моемъ бѣдственномъ положеніи было уже облегченіемъ видѣть, что онъ живъ; его привели назадъ, и онъ, оглядѣвъ присутствующихъ такими глазами, какъ будто веѣ они спорили съ нпмъ, опустился въ кресло съ знаменательнымъ возгласомъ: «Деготь!» Значитъ, я долилъ бутылку съ водкой изъ кружки съ дегтярной водой. Я зналъ, что ему будетъ все хуже и хуже. Я двигалъ столъ изо всей силы моихъ скрытыхъ подъ скатертью рукъ.
— Деготь! — вскричала сестра съ удивленіемъ. — Но какъ же могъ попасть туда деготь?
Но дядюшка Пэмбльчукъ, который былъ всемогущъ въ нашей кухнѣ, не хотѣлъ и слышать этого слова, запретилъ разговаривать объ этомъ и, повелительно махая на всѣхъ рукой, потребовалъ горячей воды съ джиномъ. Сестра, призадумавшаяся надъ тѣмъ, что случилось, должна была дѣятельно заняться приготовленіемъ джина, съ горячей водой, сахаромъ и лимономъ, — и на время я былъ спасенъ.
Мало-по-малу я такъ успокоился, что могъ поѣсть и пуддинга. М-ръ Пэмбльчукъ тоже отвѣдалъ пуддинга, и всѣ ѣли его очень охотно. Послѣ того, подъ благодѣтельнымъ вліяніемъ горячей воды съ джиномъ, м-ръ Пэмбльчукъ развеселился. И я уже подумалъ, что на сегодня спасенъ, какъ вдругъ сестра сказала Джо:
— Принеси чистыя тарелки, холодныя.
Я снова ухватился за ножку стола и прижалъ ее къ груди, точно она была товарищемъ моего дѣтства и задушевнымъ другомъ. Я предвидѣлъ, что теперь воспослѣдуетъ, и чувствовалъ, что на этотъ разъ я дѣйствительно пропалъ.
— Отвѣдайте теперь, — сказала сестра какъ можно любезнѣе;- отвѣдайте теперь на закуску чудеснаго и вкуснаго подарка дядюшки Пэыбльчука!
Неужто! Увы! имъ его не отвѣдать!
— Вы должны знать, — продолжала сестра, вставая, — что это пирогъ; вкусный пирогъ со свининой.
Джо сказалъ: «И тебѣ дадутъ кусочекъ, Пипъ!» Я самъ не знаю мысленно или громко, но я испустилъ крикъ ужаса. Я почувствовалъ, что болѣе не въ силахъ терпѣть и долженъ бѣжать; выпустивъ изъ рукъ ножку стола, я бросился вонъ изъ кухни.
Но добѣжать мнѣ пришлось только до двери, такъ какъ наткнулся прямо на отрядъ солдатъ съ ружьями: одинъ изъ нихъ протянулъ мнѣ пару ручныхъ кандаловъ, говоря:
— Ну вотъ мы и пришли; живѣе, ребята!
