«Люди просто ждали в очереди, — изумлялся Курт. — Адвокаты, бизнесмены в костюмах-тройках, героинщики, босяки, самые разные люди».
Вернувшись в Лос-Анджелесе, они сняли квартиру на Норт-Сполдинг-авеню в районе Фэйрфакса и принялись украшать её кукольными головами, игрушечными обезьянами, шкатулками в форме сердца, сигаретными окурками и граффити. Однажды ночью после ссоры Кортни нацарапала на стене: «МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ», чтобы напомнить Курту об их истинных отношениях. «Я просто вставал, принимал наркотики, слушал музыку, рисовал и играл на гитаре, — говорил Курт об этом периоде. — Это было восстановление. Я был в туре семь месяцев. Мне нужно было это делать».
«Pretty on the Inside» попал в топ-двадцатку лучших альбомов «Melody Maker», а «Teenage Whore» — в топ-двадцатку синглов в Англии. По стандартам независимого рока, «Hole» были обалденными. Но жизнь с самой успешной рок-звездой в мире могла бы задеть чью угодно уверенность в себе. Кортни боролась с этой дилеммой ещё с Европы. Она гордилась Куртом и думала, что он полностью заслужил свою славу и благосостояние. Но она тоже это заслужила. Она далеко продвинулась в своей собственной решимости и таланте. Она бы провалилась на месте, если бы её стали воспринимать как ту, которая теперь добилась успеха благодаря своим связям.
А потом она на самом деле провалилась на месте.
В конце января она выяснила, что беременна.
Будет ли у него две головы? Будет ли он беспомощным? Кортни спрашивала себя, но знала, что она должна родить этого ребенка. Было невозможно, чтобы она могла уничтожить эту смесь Курта и себя самой.
Прежде всего, даже тогда, она знала, что Курт не намеревался прожить долгую жизнь. Она намеревалась привязать его к этому миру по возможности на максимальное количество лет, но его тело было таким слабым и напряжённым, его восприятие своего собственного таланта — таким незначительным, его голова была слишком полна наваждений. Кортни боялась, что если она прервёт эту беременность, у неё, возможно, не будет шанса зачать с ним ещё одного ребёнка.
Тератолог, с которым они консультировались для гарантии, сказал им, что употребление героина в первом триместре беременности не причиняет никакого известного вреда развивающемуся зародышу. («Но скажите это какой-нибудь американской домохозяйке, — говорил Курт. — Вы не можете ожидать, что в это кто-то поверит».) Кортни могла позволить себе принимать его постепенно и легко. Их опасения развеялись, и они решили продолжать детоксикационную терапию и беречь свою Бин («Фасолину») (названную из-за её формы на сонограмме).
