Вдруг Губка встретился взглядом с человеком в широкополой белой шляпе и буквально остолбенел от ужаса. Человек в шляпе с угрожающим видом двинулся к мальчику, и тот прижался к ногам Растелли.
— Доиграешься, щенок. Мы тебя кастрируем.
— Простите, а в чем дело? — насколько мог вежливо поинтересовался инспектор.
— А вы не лезьте не в свое дело. Я этого мерзавца знаю. Ты, — он ткнул пальцем в Губку, — у меня еще попляшешь!
— Что ты сделал этому сеньору? — обратился инспектор к мальчику.
— Я сказал: не лезьте. Он понимает, о чем я говорю.
Растелли чуть не засмеялся, но ему было не по себе: этот тип — явный наемный убийца, достаточно взглянуть на то, как оттопыривается рубашка у него на животе, один из тех, кто привык решать свои материальные затруднения путем пары смертей.
— Но, сеньор, — внешне инспектор выглядел совершенно спокойным, — он же совсем ребенок. Если, как вы говорите, парнишка что-то украл, заявите на него, вызовите полицию…
— Заткнись, старик, — оборвал его тип в шляпе. — Жду на улице, — бросил он мальчику, затем развернулся на каблуках своих ковбойских сапог, миновал кассу и вышел на улицу, громко хлопнув дверью.
Инспектор отвел малыша в угол:
— Давай, Губка, рассказывай.
— Это плохой человек. У него на руке татуировка. Маленький ягуар. Заметили?
— Что ты у него украл?
— Ничего не крал, клянусь!
— А в чем тогда дело?
— Он был с тем, другим, который дал деньги.
— Кому дал деньги?
— Тому, который был с лошадками.
— A-а. И ты это видел?
— Видел.
— Где он давал деньги?
— Вон там, — показал Губка, — возле ресторана. Клянусь, я это видел.
— А не видел ты, что парнишка с этими деньгами сделал?
— Нет, шеф, этого не видел.
— Ты знаешь, что его забрали? И обыскали. Но при нем не нашли ни цента. Ты случайно не заметил, куда он спрятал деньги?
Глаза мальчика расширились, но он помотал головой и сказал:
— Нет.
— Ты видел, как все случилось?
Губка утвердительно кивнул.
— И мальчика, которого сбили, тоже видел?
— Да, мы его знали, шеф. Он не из наших, но парень свойский. Мы с ним иногда в футбол гоняли. Вот, смотрите — эти башмаки он мне дал. Но у него мама была очень злая. Все время его наказывала. Он сбегал из дому к нам — говорил, что ребятам с улицы живется лучше, чем детям богатых.
— Не верь, Губка. Но вернемся к делу. Ты точно не видел, куда тот парнишка спрятал деньги?
Инспектор вдруг наклонился, обхватил мальчика за талию, резко поднял в воздух и сорвал с его ноги ботинок — тот самый, в котором у Губки лежали скрученные в трубочку пять банкнот по сто кетсалей.
