— Его невеста! — беззвучно повторил Фернов. — Следовательно, вы любите его?
— Нет!
— А тем не менее отдаете ему всю свою будущую жизнь? Связали себя с ним обещанием быть его женой?
В этом вопросе слышался горький упрек. Джен опустила глаза и тихо ответила:
— Да, я дала ему слово!
— Лучше бы тогда я не встречался с вами! — почти простонал Вальтер.
Джен молчала несколько секунд.
— Почему? — наконец спросила она чуть слышно. Фернов подошел еще ближе к ней и страстным шепотом ответил:
— Ты еще спрашиваешь, почему? Ты хочешь, чтобы я сказал тебе то, что ты уже давно знаешь, чего не можешь не знать. Я надеюсь, что не только я один несчастен оттого, что ты — невеста Алисона, но что это и тебе причиняет боль. Может быть, я ошибаюсь?
Джен медленно подняла голову, и взгляд ее обратился к Вальтеру, желая проникнуть в глубину его души.
— Мы не должны быть несчастны оттого, что судьба столкнула нас друг с другом, — неестественно спокойным тоном возразила она. — Если я не могу быть вашей женой, это еще не значит, что мы должны расстаться. Может быть, — взгляд Джен стал еще пристальнее, — мне удастся уговорить моего будущего мужа навсегда поселиться на Рейне! Я знаю, что мне стоит сказать ему лишь одно слово — и он станет вашим другом. Не отталкивайте его, Вальтер! Вы преодолеете свое нежное чувство ко мне и полюбите меня другой любовью, любовью брата...
— Иоганна, — в диком, страстном порыве прервал ее Фернов.
Молодая девушка замолчала, но ее глаза не отрывались от лица Вальтера. У нее было такое выражение, как тогда в Р., когда она ждала ответа Фогта как приговора своей судьбе.
— Иоганна, и ты можешь говорить это? — с горечью продолжал Фернов. — Я должен слышать подобную речь из твоих уст? Ты или смеешься надо мной, или сама не понимаешь, что говоришь. Ты мечтаешь о дружеских, братских отношениях с человеком, который страстно любит тебя и желает обладать тобой? Не создавай себе иллюзий! Такая идеальная любовь, которую ты предлагаешь мне, может существовать лишь между бесплотными существами, а не между живыми людьми; у живых людей, при подобных условиях, она оканчивается либо разрывом, либо преступлением. Когда-то, сидя за своим письменным столом, я тоже мечтал об идеальных отношениях, но вот я полюбил тебя, и чувство, охватив все мое существо, властно предъявило свои права. Или ты будешь принадлежать мне, или я должен навеки отказаться от тебя. Никакого третьего пути не существует для нас.
