– И что ты собираешься делать?
– Не знаю… – растерянно отозвался Александр Ильич и беспомощно потер висок.
– Наверно, не стоит напоминать, что в одну воду нельзя войти дважды? – сказал Никита, поставив наконец пепельницу на ее законное место.
– Но это же не моя жена… Это совершенно другая женщина… И потом… она значительно моложе меня…
– Ерунда! Мы с тобой отлично ладим, хотя разница в возрасте существенная. А женщины вообще часто любят мужчин значительно старше себя.
При слове «любят» Вербицкий непроизвольно вздрогнул. За всю жизнь ему удалось полюбить только одну женщину – свою жену Галочку. Со всеми остальными он просто проводил время и занимался сексом. Ни одна из его подруг или, как теперь принято говорить, партнерш не смогла покорить его сердце. После Галочки он предпочитал блондинок, но даже самые красивые блондинки, попадавшиеся на его жизненном пути, не смогли заставить его трепетать от любви. Александр Ильич был уверен, что с любовью покончено навсегда, что его удел – бизнес и разовые встречи. И вдруг какая-то официантка… Нет, не в том смысле, что именно официантка… а в том, что при встрече с этой женщиной у питерского банкира Александра Вербицкого выступил на висках холодный пот.
– Чего молчишь, Саша? – прервал его размышления Прокофьев.
Александр Ильич пожал плечами. Он действительно не знал, что сказать и что делать дальше. Никита опять хотел было взяться за пепельницу, но женщина, которая внесла сумятицу в мысли и чувства его босса, именно в этот момент принесла им минералку и салат из свежих овощей. Прокофьев видел, что Вербицкий даже не посмел поднять на нее глаза.
– Знаешь, Саша, – начал Никита, освобождая столовые приборы от салфетки, – а ведь она не юная особа…
– И что? – буркнул Александр Ильич, глядя строго в тарелку с овощами.
– А то, что она, скорее всего, замужем и имеет детей… может быть, штук пять…
– Пять – нынче не модно.
– Верно, но даже и одного достаточно. Не находишь?
– Нахожу! Но что же мне делать?! – Вербицкий с таким отчаянием посмотрел в лицо своему компаньону, что тот даже не донес до рта кусочек свежего огурца и уже с испугом произнес:
– Саш! Да ты что? Неужто так зацепила?
– Понимаешь, мне уже шестьдесят два… и я, наверно, выгляжу по-идиотски, но…
– Хорош нести чушь! – прервал его Прокофьев. – Ешь давай, а я сегодня же узнаю об этой особе все, что только можно.
После этих его слов друзья провели обед в полном молчании. На официантку Вербицкий больше не взглянул, но каждый раз, когда она меняла им блюда, ему казалось, что рядом с ним его Галочка.
