День был безоблачный, горячий, от нагретой поверхности шоссе горело жаром. За Нешавой дорога пролегла близко от Вислы, приятно повеяло прохладой, запахло водой.
— Может, искупаемся? — Предложила Тереза.
— А вы умеете плавать?
— Ну, конечно, умею.
— Но в Висле не следует купаться. Это скверная река, — сказал я. — А вот умыться стоит. Сзади в машине есть несессер, в нем мыло и полотенце.
— Вам кажется, что я неумытыми?
— Ну, руки у вас не очень чистые.
Это была правда. Еще когда мы завтракали, я заметил, что у нее грязные руки и грязное лицо. Тогда я ничего не сказал ей, потому что не хотел быть невежливым. Но теперь, когда она так высказалась о моей машине, я не видел причины жалеть ее.
Девушка покраснела и послушно достала из несессера мыло и полотенце. Я съехал с шоссе до берега реки, который был в этом месте очень низкий, и остановил машину у самой воды.
Тереза закатала рукава красочной кофты и наклонилась к воде. Я тоже вышел из машины и стал разглядывать вокруг, думая о цели моего путешествия, о загадке, которая ждала объяснения. Теперь я понимал, что мне было бы легче ее решить, если бы я добрался на место так, чтобы никто не обратил на меня внимания. А через мой удивительный рыдван я сразу окажусь в центре всеобщего внимания. Может, лучше оставить «сама» вблизи конечного пункта моего путешествия, где-то в крестьянской риге?
Вислой, по течению, плыл пароход. С палубы раздавалась музыка, у бортов стояли люди, некоторые отдыхали в шезлонгах на верхней палубе. Мимо парохода быстро неслась моторка, оставляя на воде белый пенистый след. «А если бы так…» — подумал я, и сразу же полез в багажник, достал оттуда странный вентилятор, который был вероятно, не чем иным, как небольшой турбиной.
Мне показалось вполне вероятным, что машина дяди Громилла может плыть. Об этом свидетельствовала своеобразное строение кузова, похожего на лодку.
Вскоре я убедился, что конструкция дядиной машины несколько напоминает амфибию. Турбину я легко вставил сзади машины. С правой стороны передней части «сама» я поместил половину руля, над назначением которого я так ломал голову. В багажнике я нашел длинный кусок жести, служившего рулем в воде.
Поэтому «сам» имел два двигателя, независимые друг от друга, только топливо подавалось из общего бака. Машина имела также две самостоятельные системы управления, одна — ездить по земле, вторая — по воде. Чтобы ездить по земле, надо было сесть слева, а чтобы машина плыла по воде, надлежало сидеть с правой стороны и управлять половинкой руля, соединенного с рулем в воде. Круглый черенок у ручного тормоза оказался просто ускорителем скорости лодки. Достаточно было передвинуть рукоятку назад, и вентилятор, т. е. турбина находящаяся сзади, начинала вращаться. Частота указывалась на специальном указателе.
