Основной груз на нартах составлял золотой песок, по шестьдесят килограмм на упряжку.
Четыреста километров до озера Ле-Барж отряд прошел за четыре дня. В селении Кармакс, которое еще не получило своего имени, проживало две общины канадских индейцев Северных Тутчон. Пока Джордж Вашингтон Кармак не начал добывать уголь на южном берегу Юкона, не открыл золотых россыпей, и селение лишь изредка навещали торговцы пушниной, отношение индейцев к гостям было крайне доброжелательным. Отряд остановился здесь на отдых, на пару дней.
Странно, но никто из индейцев не предложил Ершову на ночь свою жену или дочь. И совсем не странно, что Николай был этим доволен.
Отдохнув, отряд за два дня добрался до порогов Белой Лошади, где застрял на неделю в селе староверов.
Оставшись в той вере, которая соответствует нравственным устоям первых христиан, староверы не меняли ни уклада жизни, ни образа мыслей. Отказ от пьянства, страсть к труду, привычка говорить правду восхищали Ершова. И хотя он слышал о том, что денежку, кем-то оброненную, они никогда не поднимут, а из своей посуды никому есть и пить не дадут, это его не смущало. У каждого свои причуды.
Но то, что староверы, отвергающие златолюбие, вдруг пожелают добывать золото! Это было для Николая шоком! Золото! Дьявольский металл стал для староверов гарантом религиозной и личной свободы.
— Болтать они не любители. Да-а. При таком повороте дела, твои «америкашки» в этом году ничего не узнают о «нашем» золоте! Зря я стращал своих парней. Как бы они случайных охотников за разбойников не приняли!!! Пристрелят, грех на душу! — трижды перекрестился Прокоп Лукич.
— Согласен, староверы не проболтаются. А наши? — задумчиво спросил Ершов.
— Есть грех, балаболы, но америкашки то по-нашему ни бельмеса!!! — пренебрежительно произнес Прокоп Лукич.
— Стоит нам показать золото, всё всем станет понятно без слов. Сегодня же надо весь песок изъять. Не хмурься!!! Кто из парней закочевряжится, того оставим здесь. Смотришь, за зиму они найдут себе невест, тебе не помешает здесь родня. Не возражай, я лучше знаю! Часть песка поменяем у староверов. По любому курсу. Песком в порту расплачиваться нельзя! Никаких следов в Клондайк вести не должно.
— Долго такое не скроешь.
— Еще один спокойный год! Еще двести-триста пудов золота! А когда мы снимем «сливки», то и золотой лихорадки не будет. Может быть. Я не буду продавать свой участок, а ты отдашь мне мою долю. Согласен?
