— Не нравится — не ешь, — жадно сверкнул глазами Гусев. Он мазал толстым слоем паштета тонкий кусок хлеба, и довольно щурился.
— Какой вкуснее? Куриный, утиный или из печени кролика? — заинтересовался Клячкин.
— Сделай пяток разных, маленьких бутеров, и попробуй, — пожал плечами Гусев.
— Могу посоветовать соус бешамель, — льстиво согнулся перед Ершовым официант, но его тут же отодвинул в сторону пьяный посетитель.
Волосатый, шестипудовый верзила попытался сесть рядом с Николаем, на лавке было достаточно места для двоих. Мало того, он потянулся рукой к первому бутерброду с паштетом, приготовленному Клячкиным. Ершов чуть толкнул пьяницу, тот стал заваливаться на пол, ухватился за скатерть и половина блюд посыпалась ему на грудь.
— Суки молодые, — удивительно визгливым голосом закричал верзила. Его английский был ужасен.
Собутыльники верзилы резво вылезли из-за длинного стола, хватая мозолистыми руками высокие бутылки из толстого стекла. Они явно были чересчур трезвы.
Гусев отодвинул Клячкина за спину, легко выскочил на проход, и даже умудрился легонько, пяткой, ударить верзилу по почкам. Тот замолчал, жадно хватая воздух.
— Седьмой раз сюда прихожу, и хотя бы одна морда полезла драться. А нынче целых шестеро, — радостно улыбнулся Гусев, и битые, бывалые драчуны отшатнулись.
Высокий француз со смазливой рожей, и плохо сросшейся бровью, напомнивший Володе Сильвестра Сталоне, расправил плечи, и подвигал руками, показывая своё умение боксировать.
— Ну, ты, итальяшка! Хочешь? Второй глаз подобью, — пошутил Гусев на своем бульварном английском, которому научила его молоденькая шлюшка Лиза.
Француз обиделся, и бросился вперед, не дожидаясь поддержки друзей. Этого Гусев и добивался. Володя жестоко ударил француза, ногой по печени, воспользовавшись тем, что тот закрыл руками лицо. Его противник упал на пол, громко ударившись лбом, и разбил себе и нос, и бровь. Яркая кровь мгновенно натекла на грязный пол, к тому же француз нассал в штаны.
— Ты слишком много выпил пива! Дружок, — обидно акцентировал внимание всех на конфузе француза Володя, — Я никогда не вру. Обещал подбить глаз? Подбил.
Пока пятеро оставшихся кричали что-то о недозволенности использования в честной схватке ног, пока доставали ножи, визгливый верзила дернул, разинувшего рот, Ершова за ноги, затащил его под стол, и почти оторвал ухо, но попался на болевой прием. Дикий вопль из-под стола вновь остановил пятерку сторонников честной схватки, доставших из коротких, щегольских сапожек на меху красивые ножи с рукоятками из моржового клыка, бивня мамонта, или, на худой конец, из лосиного рога.
