Желание мое было точно исполнено: огромный огонь горел в большом камине из белого мрамора, доску которого поддерживали позолоченные амуры. Свет его разлился по комнате и придал ей веселый вид; я почувствовала, что ужас понемногу покидает меня. Комната была обтянута красной камкой с цветами и украшена на потолке и дверях множеством арабесок и завитков, один прихотливее другого, с изображением танцев фавнов и сатиров, причудливые лица которых, казалось, улыбались в бликах огня, освещавшего их. Однако я не могла до такой степени успокоиться, чтобы лечь в постель; впрочем, не было еще и восьми часов вечера. Я переоделась в пеньюар и, заметив, что погода прекрасная, хотела открыть окно, чтобы окончательно успокоить себя безмятежным и приятным видом уснувшей природы. Но из предосторожности — я приписала ее слухам об убийствах, совершавшихся в окрестностях, — ставни были заперты снаружи. Я отошла от окна и села к столу у камина, решив читать о путешествии в Индию, когда, бросив взгляд на книгу, заметила, что принесла второй том вместо первого. Я встала, чтобы пойти и взять другой, но на пороге библиотеки страх опять овладел мною. С минуту я колебалась, потом, пристыдив себя за эту детскую боязнь, смело отворила дверь и подошла к полке, где были остальные тома издания.
Приблизив свечу к другим томам, чтобы рассмотреть их номера, я взглянула на пустое место, оставленное взятой мною по ошибке книгой, и увидела на стене блестящую медную кнопку, подобную тем, что бывают на замках. Она была скрыта книгами, стоящими на полке. Я часто видела потайные двери в библиотеках за фальшивыми переплетами, и ничего не было удивительного в том, что и здесь была такая же дверь. Однако стена, где она была помещена, совсем не подходила для двери: окна библиотеки были последними в здании, кнопка была вделана в обшивку стены рядом со вторым окном, дверь в этой стороне могла отворяться только на наружную стену.
Я отодвинулась немного, чтобы при помощи свечи рассмотреть, нет ли какого-либо признака двери, но, сколько ни старалась, ничего не увидела. Тогда я положила руку на кнопку и попыталась повернуть ее, она не уступала; я надавила ее и почувствовала движение, надавила еще сильнее — и дверь отворилась с тихим шумом. Она выходила на маленькую винтовую лестницу, проделанную в толще стены.
Вы поймете, что подобное открытие нисколько не могло успокоить меня. Я подняла свечу и увидела, что лестница углубляется почти отвесно. На минуту мне захотелось осмотреть ее: я даже спустилась на две ступеньки, но на большее у меня не хватило духу. Я вернулась в библиотеку, пятясь, закрыла дверь; она затворилась так плотно, что, даже уверенная в ее существовании, я не могла увидеть щелочек, отделявших ее от стены. Я поставила книгу на прежнее место, желая, чтобы никто не мог заметить, что я до нее дотрагивалась, ведь мне было неизвестно, кто еще владеет этим секретом. Взяв наудачу другое сочинение, я возвратилась в свою комнату, закрыла на засов дверь, выходившую в библиотеку, и села опять к огню.
