«Но это невозможно!» — воскликнул я.
«Вот мои условия, — ответила графиня, — отвергаете вы их, сударь, или принимаете, брат мой?»
«Все, что вы хотите, все, все, все!»
«Итак, нам нельзя терять время: завтра мы должны отправиться. Можно ли?»
«Обязательно».
«Но паспорт?»
«У меня есть».
«На имя господина де Нерваля?»
«Я впишу имя своей сестры».
«Но это будет обман?»
«Очень невинный. Неужели вы хотите, чтобы я написал в Париж с просьбой о другом паспорте?..»
«Нет, нет. Это была бы слишком большая потеря времени. Откуда мы отправимся?»
«Из Гавра».
«Как?»
«На пакетботе, если вам угодно».
«Когда же?»
«Это в вашей воле».
«Можем ли мы ехать сию же минуту?»
«Не слишком ли вы слабы?»
«Вы ошибаетесь, я здорова. Как только вы будете готовы отправиться, приглашайте меня, я не задержу вас ни на секунду».
«Через два часа».
«Хорошо. Прощайте, брат».
«Прощайте, сударыня!»
«А! — возразила графиня, улыбаясь. — Вот вы уж и изменяете нашим условиям».
«Позвольте мне со временем привыкнуть к этой приятной возможности звать вас сестрой».
«Разве я должна для этого что-нибудь делать?»
«О! Вы… — воскликнул я, но понял, что хотел сказать слишком много. — Через два часа, — повторил я, — все будет готово, как вы желаете».
Я поклонился и вышел.
Не более четверти часа назад я искренне, от всей души предложил себя на роль брата и вот уже почувствовал всю ее трудность. Быть названым братом молодой и прекрасной женщины уже трудно; но когда вы любите эту женщину, когда, потеряв ее, опять находите — одинокую и покинутую, не имеющую, кроме вас, другой опоры; когда счастье, которому вы не смели верить, потому что смотрели на него как на недосягаемую мечту, теперь действительно рядом с вами и, протягивая руку, вы можете до него дотронуться, — тогда, несмотря на принятое решение, несмотря на данное слово, невозможно удержать в душе рождаемый ею огонь: искры его то и дело появляются в ваших глазах и в вашем голосе.
Найдя моих гребцов за ужином и за бутылкой вина, я сказал, что хочу сейчас же отправиться в Гавр, чтобы приехать туда ночью и поспеть ко времени отплытия пакетбота; но они отказались пуститься в море на том же самом судне, а для подготовки другой, более надежной шлюпки им потребуется, как они сказали, только один час. Поэтому мы сразу договорились об оплате, вернее, они просто положились на мое великодушие. Я прибавил к двадцати пяти луидорам, полученным ими, еще пять, а за эту сумму они готовы были доставить меня хоть в Америку.
