Подруга криво улыбнулась, и Расс, подумав, что улыбка предназначалась ему, обернул мускулистую руку вокруг талии Мэгги. Я иногда спрашивал себя, нет ли у нее синяков: Расс всегда изо всех сил вцеплялся в бедную девочку, будто боялся, что она убежит.
Вы, наверно, не понимаете, как же я вписываюсь в этот простенький многочлен. Что ж, по-моему, если эти двое — переменные, то я — постоянная. Постоянно учусь, постоянно занят, постоянно курсирую с плаванья в клуб дебатов и оттуда домой, регулярно, как маятник.
— Мне нравится, — признался однажды Расс, — что ты не меняешься. Ну, разве что иногда прическу сменишь.
Впрочем, я собирался скоро исчезнуть из выражения, потому что уже выпустился из старшей школы. Нет, я не гений, ничего такого. Просто возьмите крошечный кусок мозга, огромное количество учебы и нюх на тесты с выбором ответа, помножьте это все на мать-одиночку, едва сводящую концы с концами — и стипендия Колумбийского университета в шестнадцать гарантирована. Через месяц, в конце летних каникул, я поеду туда, перепрыгнув последний класс школы.
— Колумбия? — удивился Расс. — Круто, я даже не знал, что ты говоришь по-испански!
Мэгги сказала, что он пошутил, но мы оба знали, что это не так. Взглянем правде в глаза: если в моем мозгу горит галогеновая лампочка, то Рассу досталась энергосберегающая. Но это пустяки. Жизнь дала ему взамен кое-что другое. Например, дружелюбие. И Мэгги.
У меня сейчас никого нет, так что, отправляясь в «Шесть флагов», вместо девушки я взял с собой Квина.
Я обернулся, заметив, что брат перестал ныть о своей кепке. Он просто куда-то пропал.
— Забудь, — отмахнулся Расс. — В конце концов он найдется, а если и нет, потеря невелика.
Я помотал головой:
— Если он во что-нибудь влипнет, нас отсюда выгонят. — Такое уже случалось: в тот раз Квин вооружился петардой и взорвал какой-то манекен.
— Ты же понимаешь, он только этого и хочет, — сказала Мэгги. — Чтобы все его искали.
— Никчемное создание, — заключил Расс. Я возмутился: я один имею право так называть брата.
— В следующий раз захватим металлоискатель, — предложила подруга. — Тогда найти его будет проще простого.
Я рассмеялся. Она, конечно, про кучу железа на лице Квина. Серьги, кольца и прочие висюльки — не только в его ушах, еще в бровях и в носу. А недавно он проколол губу. Назовите меня старомодным, но, по-моему, с тринадцатилетнего подростка достаточно одного, ну, двух колец — а дальше это уже называется повышенной концентрацией тяжелых металлов.
