Группа молодых подмастерьев, бледных, по-торжественному серьезных, заступает путь. Огнезор вопросительно поднимает брови, борясь с недостойным желанием растерянно оглянуться. А затем… один из юношей опускается на колено, прижимает руку к груди в древнем воинском жесте восхищения и верности — и весь зал, словно охваченный мгновенным безумием, следует его примеру…
Теперь уж мастеру приходится бороться с изумлением. Ибо это больше, куда больше, чем он заслужил! Больше, чем он вообще когда-либо смел надеяться — особенно же сейчас, когда с Гильдией, казалось, в его жизни покончено навсегда…
Пораженный, он склоняет голову, подносит руку к груди в ответном жесте, принимая их всех, выражая признательность — и не может не заметить волну чистой, самодовольной радости, идущую от Славы.
Конечно! Теперь-то он просто не вправе сбежать!
«Вот ты и попался!» — тихонько хихикает Лая, и ему приходиться с ней согласиться.
Что бы там ни думал Совет Семерых, Гильдия действительно обрела своего главу.
— Где я могу получить Серые Одежды? — со вздохом спрашивает он у спутницы. — Не хотелось бы предстать перед высокими мастерами в чем попало…
Уже не таясь, Слава расплывается в торжествующей улыбке.
— Они ждут тебя в Верхних покоях, Гильдмастер. С возвращением!
Глава девятая,
посвященная интригам и планам
Верхние Покои встретили Огнезора негостеприимным холодом. Тщательно убранные, вымытые и выскобленные, потрясали они ощущением пустоты: не было тут привычно разбросанных свитков и стопок гербовой бумаги; не валялись повсюду Златодаровы перчатки, которых имел он великое множество, а терял и того больше; исчезли раздражающие золотые статуэтки, коими заставляла все полки Вера; да и сам воздух — стылый, без обычных запахов кожи, древесного масла, свечей и пыли — казался нежилым. Всякий предмет, всякое напоминание о предыдущем владельце вынесли и вымели отсюда, каждую мелочь убрали — словно очищающее пламя последнего костра, забрав тело Гильдмастера, прошлось и по его жилищу. Даже портьеры, бархатную обивку глубоких кресел, балдахин и покрывало широкой кровати сменили с темно-зеленых на серебристо-белые — совсем, как в бывших Огнезоровых комнатах.
Прежнюю одежду мастера уже перенесли сюда, аккуратно развесили в огромном шкафу; вещи тщательно и безлико разложили, расставили на новом месте. В кабинете теперь и следа не осталось от Златодаровых любимых книг — вместо этого Огнезор узнал на полках свои собственные.
