Вы говорите о йоге вишнуитов, придающей особое значение личному переживанию блаженств, исходящих от Божественного (судя по тому, какое место эти переживания занимают в классификации внутренних состояний, бхав, реализуемых в этой йоге), а также полагаете, что эти состояния довольно непродолжительны, быстротечны и им недостает безграничности или широты. Несомненно, именно так и бывает, когда наше ограниченное сознание переживает состояние блаженства впервые, оставаясь на привычном для себя уровне и действуя и функционируя по-старому. Но так происходит только потому, что эмоциональное существо в человеке, наделенное столь несовершенным телесным инструментом, способно испытывать лишь кратковременные порывы более высоких чувств, пытаясь придать им более возвышенную форму или уловить их изначальную чистоту, – оно не может сохранять ни длительность, ни глубину, ни интенсивность высоких переживаний. Но по мере того как сознание становится космическим (а универсализация сознания человека без потери его высшей индивидуальности, построенной вокруг божественного центра, как раз и является одной из составляющих процесса постижения супраментальной Истины), эта неспособность постепенно исчезает. Переживание истины, лежащей в основе таких бхав, как состояние преданности Возлюбленному (dāsya), или сладостное упоение Им (madhura), или каких-то иных бхав и их сочетаний, становится непрерывным и всеохватным, – и если вдруг, в результате такого расширения спектра переживаний, они и утратят что-то от своей прежней кратковременной интенсивности, то все это будет вновь восстановлено, и в неизмеримо большем масштабе, в процессе восхождения расширившегося индивидуального сознания к Трансцендентному. Существует опыт непрерывного расширения сознания, который вбирает в себя все элементы той или иной духовной реализации, и в процессе подобного интегрального восхождения и трансформации эти элементы превращаются в нечто совершенно иное, гораздо более величественное, и, приобретая изначальную чистоту, находят свое место сначала в космическом духовном бытии, а затем – во всеобъемлющем трансцендентном.
Различия во взглядах на Кришну между Шанкарой и Рамануджей, с одной стороны, и Чайтаньей, с другой, возникли в результате определенной несхожести их духовных опытов. Для Шанкары, Рамануджи и многих других Кришна был только одним из аспектов Вишну, поскольку та экстатическая форма любви и преданности (
