– …межпланетные, – ехидно вставляю я.
Игорь осекается, вмиг становясь серьёзным:
– Вот зачем ты это сделал?
– Мерзость характера, ваше генеральское директорство, – отвечаю я откровенно, – простите, если опять сломал вам кайф.
Игорь снисходительно машет рукой:
– Прощаю, только в следующий раз будь осторожен – могу и врезать.
В знак согласия и примирения замираю в театральном поклоне. Внезапно меня накрывает желанием сказать ему что-нибудь приятное или же просто увести разговор в другое, более нейтральное русло.
– Игорь, можно тебя спросить, а ты сам бывал там, куда послал Эдуарда? – спрашиваю я.
Он поворачивается ко мне на каблуках:
– Думаешь, я бы послал человека в непроверенное место? Бывал, и не раз! Израненная мужская душа иногда требует похода по таким местам… Только тебе, надменный азиат, я не расскажу ровным счётом ничего! Изволь придумывать всё сам… И вообще, мы что-то слишком много болтаем. За работу!
Вновь замираю в поклоне, а затем удаляюсь на рабочее место.
Рабочий день докатывается до своего астрономического окончания спокойно. Генеральный директор не вылезает из начальственного угла, я же, лишённый контроля с его стороны, бессовестно использую принадлежащий фирме компьютер в личных целях: пишу роман. Мне, конечно, велено делать совсем другое: выписывать какие-то счета-фактуры – но мне сейчас совершенно не до этого, у меня появилась мысль, в какую сторону бросить повествование и, главное, к чему, в конце концов, привести главного героя. Возможно, на неё натолкнул разговор с Востоковым, а может, и нет. Мне сейчас не до выяснения причин – поскорее бы записать придуманное.
Незаметно подкрадывается так вожделенная ещё полчаса назад половина седьмого, но восторгов по этому поводу почему-то нет. Игорь встаёт с места и молча выходит из офиса, надо полагать, в сортир. Я тоже встаю, но, побродив немного по шоу-руму, снова сажусь за компьютер.
Надвигающийся вечер рождает массу проблем, особенно когда тебе ещё нет двадцати пяти: ты не можешь просто так поехать домой, потому что дома тебе, по большому счёту, делать нечего, надо чем-то обязательно заняться.
«Ну, куда? – думаю я. – К Татьяне нельзя – к ней я поеду только послезавтра; ходить-бродить по улицам – холодно, да и неохота; кого-нибудь вызвонить уже не получится, потому что поздно; остаётся сидеть здесь и писать, писать, писать…»
Возвращается Игорь. На голове у него – творческий беспорядок, а на лице – малопонятная улыбка.
