Угол отражения | страница 23



когда стола коснутся рукава.
И мимо в тишину уходят мысли,
когда у нас нет времени на них.
Их отпечатки бледные повисли
среди рельефных контуров живых.
Я знаю – ничего не исчезает.
Оно идет за нами по пятам.
Слова растают – пусть слова растают,
пускай. Я из созвучий их создам.
1989 г.

«И опять я застану только зимнюю тень…»

И опять я застану только зимнюю тень.
Промелькнут бесконечные летние лица,
я опять нарисую угасающий день,
где все некогда, некогда было солнца напиться.
Я опять расскажу себе: все это сон,
что тебе это солнце, и лица, и годы,
и на кванты твой космос давно разнесен.
Примеряй, примеряй – и погоду, и моду.
Вот, обновки любя, время кутает нас
то в осеннюю даль, то в апрели, играя.
Отчего же я снова, измерив семь раз,
очерчу, отчерчу? Отчертя, отсекаю?
Защитит меня шляпа от осенних ветров,
заслоняя последний играющий лучик.
И, не веря в приметы, сожгу я без слов
на снегу прошлогодние слезы – и тучи.
1995 г.

«Осень дождем и покоем застыла…»

Осень дождем и покоем застыла.
– Не уходи, – говорит.
– Здесь все знакомо, хоть тускло, уныло
лампа в подъезде горит.
– Не уходи из этого дома,
детства не береди,
не надо нам даже небесного грома.
Не уходи.
– Сядем на месте прежней ссоры,
глупости давней и слез,
книг про разреженный воздух просторов,
трассу космических грез.
– Лучше не знать, чего знать невозможно,
помни уют этих стен.
Что-то в последнее время тревожно.
Ты не забудешь совсем?
Душу погладит большими слезами,
желтый листок оброня.
Я ей отвечу одними глазами:
– Прости и не плачь без меня.
1993 г.

Дорожное космодромное

Рыдать не велит, листвой шевелит
вечно Древо.
И справа болит, но сердце горит –
слева.
Уйти за фасад!.. Дожди моросят,
ноют.
Прощайте, глаза, не стоит назад,
Не стоит.
Жизнь – монолит, когда он надбит –
странно.
Но вдруг его вид цветком оттенит
рана.
Все, что орет – знаю, уйдет
в Лету.
Полный вперед! Новый Год.
Ракету…
1995 г.

«Я мысль в парке потеряла…»

Я мысль в парке потеряла.
опять не сберегла, опять!
Когда на мостике стояла,
боялась очень потерять.
Темнели клочья неба низко.
помяла фонари вода.
и плавал черный лебедь близко
к остаткам тающего льда.
И что-то было в нем родное.
пересекая пруд, приплыл,
чтоб взглядом говорить со мною,
от тихих и пустых перил.
Зачем, бессонная зверюга
из перьев, клюва и хвоста,
ты ищешь в человеке друга
у потемневшего моста?
С собой не захватила хлеба.
Не позаботясь о тебе,
любуюсь я вечерним небом
и фонарями на воде.
И подставляю ветру уши,
по звуку чувствую весну.
Вот так все сразу можно слушать,