— Я очень мало сделала, — ответила она на его последние слова.
— Вы были мне лучшей советницей во всех делах, — сказал Годдар.
— Вам это только кажется. Вы мне только рассказывали и сами же при этом разбирались во всех вопросах.
— Как бы то ни было, но я не мог бы обойтись без вас.
— Если хотите, пишите мне каждый день обо всем, и, таким образом, я буду продолжать «советовать» вам. Хотите?
— Вы слишком добры ко мне, — горячо ответил он.
Они шли некоторое время молча, затем она спросила его, как долго, по его мнению, продолжится забастовка.
— Не далее, как через две недели у фабрикантов иссякнут все средства, — сказал он с убеждением. — Им не удастся скрыть дальше своего обмана.
— А вы уверены, что история с Розенталем миф?
— Я также уверен в этом, как и в том, что луна освещает в эту минуту ваше лицо.
При этих; словах луна случайно скрылась за тучу. Лэди Файр вздрогнула и тронула его за руку.
— Смотрите, какое дурное предзнаменование!
Но Даниэль засмеялся. Он не верил ни в какие предзнаменования.
— Впрочем, Джульетта у Шекспира называет луну непостоянной, — смеясь сказала лэди Файр. — Поэтому и мы не будем ей верить.
— Только бы мне удержать рабочих до этого времени, — сказал Годдар.
— Это вам несомненно удастся, мистер Годдар, — ответила она. — Это будет великая победа, и мы все будем гордиться вами.
В эту ночь Годдар заснул с полной надеждой на победу. На утро он встал бодрый, оживленный и с новой силой принялся за работу. В душе у него была тоска по лэди Файр, но он утешал себя тем, что через пять дней она должна вернуться.
Однако в эти дни случилось важное событие. Слухи о денежной поддержке Розенталем синдиката фабрикантов оказались верными. И это стало известным всем.
— Я не поверю этому, — вскричал Годдар, обращаясь к бледному секретарю. — Я не поверю этому, пока своими глазами не увижу чека Розенталя. Если вы сдадитесь теперь, то величайшая победа, которую когда-либо удавалось одержать рабочим, ускользнет из наших рук. Несчастные, малодушные трусы!
Но уверенность в том, что победа невозможна, охватила всех рабочих. Годдар боролся с этим настроением со всей страстностью своей натуры, прилагая нечеловеческие усилия, не щадил своих сил, но все было напрасно. Конец наступил с ошеломляющей быстротой. Годдар чувствовал, что его Ватерлоо проиграно.
