Само собой разумеется, она не принимала личного участия в политической борьбе. На ее обязанности лежала лишь, так сказать, духовная поддержка партии. Когда партийные члены приходили, утомленные борьбой, в ее салон, она ободряла их своим участием и ее слова были настоящим бальзамом для их ран…
Но, если того требовали обстоятельства, то в серьезные моменты парламентской кампании лэди Файр иногда выступала с активной деятельностью и даже подвергала себя опасностям и тяготам кампании. Она неоднократно рисковала схватить тиф на многолюдных митингах или воспаление легких в холодных аудиториях. Она смело шла за партией, набирая по зернышку чужие мнения в бесчисленном множестве речей, брошюр и статей, как напечатанных, так и рукописных. Время от времени впрочем она сильно спотыкалась о трудные пункты. Биметаллизм [5] представлялся ей непроходимым болотом, а статистика недоступной каменной стеной. В таких случаях она взывала к своим друзьям о помощи, обращаясь охотнее всего к Алоизию Глиму. После этого она становилась осторожнее, внимательно следила за собой и ставила себе вопрос, обращенный некогда к бессмертному Скапену.
Сегодня же она находилась в подобном же настроении.
— Сегодня Гендрик вносит свою поправку в законопроект, — сказал наконец Алоизий Глим. — Она довольно смела и нова. Пойдемте послушать. Это вас позабавит. Дамский билет мы всегда сумеем достать.
— Я хочу немного отдохнуть от Гендрика, — ответила лэди Файр. — Вчера вечером я сидела с ним за ужином у Мак Кэй и он не говорил ни о чем другом. Вы бы вразумили его немного.
— Вряд ли это возможно. Он опрометью несется к верной гибели.
— Я ему то же самое сказала. Если довести коллективизм до его логического заключения, то получится неоспоримый рай Беллами. Он тогда покраснел от досады, уверяя, что он мыслит совершенно здраво, и настаивал на необходимости установления сравнительных цен на различного рода труд и продукты. И назвал меня реакционеркой, когда я спросила его, каким образом государство установит число бараньих котлет, которое соответствовало бы по своей цене стихотворению.
— Это ваша собственная фраза, лэди Файр? — спросил Глим насторожившись.
— Нет, — непринужденно ответила она. — Я взяла ее из одной газетной статьи.
— Мне кажется, из статьи Годдара о крайностях в практической политике?
— Вы — ходячая энциклопедия, — сказала лэди Файр со смехом. — Вы все знаете.
— А вам понравилась эта статья?
— Очень! Я вырезала ее из газеты, прошила ее голубой лентой и пользуюсь нею как справочником. Без нее я погибла бы с Гендриком.
