Цветаев положил все три банки со взрывчаткой так, как ему велел капитан Игорь, и через мгновение уже вознёсся в дом на позицию. Его била нервная дрожь: при всей его вере в удачу, он всегда боялся её сглазить. А здесь ещё капитан Игорь со своим нравоучениями — как панацея от всех бед. Знал бы он, чей заказ выполняет, перекрестился бы на тёмный угол и не учил бы никого, а взял бы свою «дуру» и бежал бы, не оглядываясь, до самой Москвы.
Вертолёта уже не было слышно, и Цветаев, здраво рассудив, что кортеж может появиться в любое мгновение, со второй попытки набрал на телефоне номер взрывателя. Оказалось, что деревья заглушали шум, и машины вылетели с эстакады так внезапно, что пока Цветаев мысленно совмещал линию от позиции до дерева напротив, первая машина уже пролетела над банками со взрывчаткой, и он, испугавшись, что пропустил момент, нажал на кнопку вызова что есть силы. К его ужасу ничего не произошло, и казалось, всё пропало, и капитан Игорь оказался прав — Цветаев, самый большой разгильдяй, самоуверенный болван, которого надо списать на кухню; и в тот же миг вторую машину подбросило, как в кино, она медленно, почти нехотя, перевернулась через левый бок на крышу, потом ещё раз и в это же момент в неё врезалась третья машина. Самое странное, что Цветаев так и не услышал взрыва, только вспорхнула бог весть откуда взявшаяся стая голубей; и он, поведя стволом пулемета в сторону первой машины, которая оказалась почти за поворотом, всадил в неё очереди из трёх патронов, посмотрел в оптику, всадил ещё раз и ещё, и люди, вываливающиеся из неё, сразу куда-то пропали. Комната наполнилась пылью и газами, и некоторое время он ничего не видел, потом перенёс огонь и вторую и третью машины, и видел, как пули вспарывают их обшивку и как бензин растекается и вспыхивает на асфальте.
И только после этого вдруг к нему вернулся слух. Он услышал безобидные хлопки выстрелов и вначале не понял, что по нему стреляют: и из-за дыма от горящих машин, и со стороны «Охотничьего домика», вспомнил, что капитан Игорь приказал ему «убираться сразу после подрыва», подхватил автомат, пару «мух» и бросился вон.
* * *
Если бы ему ещё месяц назад кто-то сказал, что он взорвёт какого-то эмиссара из Еврокомиссии или просто даже подумает об этом, то он нагло рассмеялся бы тому в лицо. До этого момента максимум на что он был способен — это выследить и уничтожить обычного рядового майданутого, ну, на худо конец, «чвашника», но грохнуть эмиссара ЕС — это уже за гранью всякой фантазий, такой шанс выпадает раз в жизни да и то не всегда!
