Позиция бандерлогов была хорошо обустроена: крупнокалиберный пулемет «корд», куча «мух», не считая личного оружия. Целую минуту Цветаев всматривался «Охотничий домик» через оптический прицел, готовый расстрелять всю ленту из пятидесяти патронов. Однако кроме музыки, ничего не было слышно. Никто не бежал и не взрывался на гранате. И это было хорошо.
Для обстрела дороги позиция на четвёртом этаже никуда не годилась. Когда Цветаев тащил пулемёт на два этажа ниже, бандерлог-здоровяк ещё дёргался, он так же ещё дёргался, когда Цветаев перетащил станок и ящики из-под снарядов, на котором стоял пулемёт. Каждый раз Цветаеву приходилось перешагивать через лужу крови, натекшую из-под бандерлога. Он затих только тогда, когда Цветаев последний раз поднимался за «мухами» и другим оружием.
Пулемёт Цветаев уставил таким образом, чтобы простреливать не только дорогу, но и подходы к «Охотничьему домику». То-то капитан будет рад, утрём нос гаду, думал он, а то: «служил в армии или не служил?» Да какая разница?! Главное, злым быть! Уселся так, чтобы видеть дорогу, достал печенье и с большим удовольствием поел и напился чая. Хороший был чай, то что надо при данных обстоятельствах. Вспомнил жену Наташку, как её любит во всех подробностях, и с этой мыслью незаметно уснул. Снились ему собаки и кошки — никакой романтики.
Проснулся словно от толчка, от того самого верного толчка, от которого просыпаются по наитию, и сердце его похолодело: сорвал операцию! Светало, и лёгкий туман тёк в сосновых ветвях, как живой. Локалку они на всякий случай отключили ещё вечером, разбудить было некому. То-то капитан Игорь буйствует, ужаснулся Цветаев. Однако взглянув на часы, успокоился, времени в запасе ещё было минут пятнадцать.
Схватил ранец, автомат и, спотыкаясь, кинулся вниз, но, до цели так и не добежал, а весьма вовремя ткнулся мордой в траву и замер: мимо, взвизгнув, прошуршала машина, даже не притормозив на крутом повороте. Цветаева снова прошиб холодный пот — всё, оплошал, а вдруг это и есть граф, как его, Сморчевский-Потоцкий?! И только после этого услышал звук вертолёта. Он заходил со стороны Днепра и был хорошо слышан. Времени разбираться не было, скорее всего, решил Цветаев, охрана проверяла дорогу. Чувствуя себя полным ничтожеством перед его величеством случаем, на всякий случай скрестил пальцы и пополз к дороге. Капитан Игорь его проинструктировал: «Они будут ехать, как паны, по разделительной линии, больше здесь ездить некому, поэтому взрывчатку положишь аккуратно по центру. Кто обратит внимание на банки из-под пива? Но и наехать на них из-за большой скорости никто не решится. Так что у тебя будет фора в виде неожиданности». Сказано это было таким тоном, словно капитан Игорь не доверял Цветаеву и только из-за сложившихся обстоятельств сотрудничает с ним, иначе бы всё сделал самостоятельно, то есть оказывает большое одолжение.
