Откуда же граф Толстой (a propos[49], в прошлом — артиллерийский офицер, сиречь — математик) взял эти «осьмнадцать человек»?
И тут мы дерзнём предположить, что великий русский писатель ничегошеньки не знал о кавалергардах — хотя его отец и числился в этом полку[50]. Чтобы это понять, следует внимательно прочитать «классические» строки, и тут же приходят соответствующие выводы…
Во-первых, Льву Николаевичу кажется, что и в то время полк продолжал комплектоваться исключительно дворянами, хотя некоторая неуверенность по этому поводу у него есть. Недаром же он пишет про массу «огромных красавцев людей», «блестящих, на тысячных лошадях, богачей, юношей, офицеров и юнкеров» — но мы-то ведь знаем, что из восьмисот человек могли иметь «тысячных лошадей» только офицеры, которых было, повторим, порядка тридцати, да и то далеко не все из них были богачами…
А вот как проявляется неуверенность автора: «Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина…» Да кто же в то время мог именовать рядового солдата «из сдаточных» мужчиной?! Солдат, нижний чин, мужик — в конце концов! Если мужчина — значит, из благородных. Но на всякий случай автор сделал его рябым, так сказать, снизил образ…
Зато граф Толстой без всякого сомнения усаживает всех кавалергардов на вороных коней, тогда как, по приказу Александра I, кони одинаковой масти были заведены в полках только в 1823 году. При этом Кавалергардскому полку были определены гнедые кони, а вороные — лейб-гвардии Конному. Хотя «тяготение» к такой масти наблюдалось в этих полках и ранее…
И уж совсем непростительная ошибка появляется в описании цесаревича — по воле писателя Константин оказывается на поле Аустерлицкого сражения «в каске и в кавалергардском колете». Только подумать, что Константин Павлович, при его педантическом отношении к соблюдению всех установленных правил, появился бы на сражении в чужом мундире, носить который он, шеф лейб-гвардии Конного полка, не имел никакого права!
Тем более что, как свидетельствует современник, «Кавалергардские офицеры не любят Константина Павловича, и наоборот, он их также не жалует, тогда как он в Конной гвардии души не знает. Причиной сему то, что общество офицеров Кавалергардского полка, по образованию своему и приличию, было выше офицеров Конной гвардии, среди коих постоянно находился шеф их Константин Павлович, тогда как кавалергардские всегда обегали его»>{65}.
Не стоит изучать историю по художественным произведениям — даже по классическим! Поэтому мы возвращаемся к нашей документалистике…
