В этом году, вдобавок к старым знакомцам, Мария приобрела несколько новых. Прошлой зимой она вступила в возраст, когда уже перестала считаться ребенком и стала принадлежать к категории, деликатно именуемой «ведущая себя как женщина». Это повлекло за собой целый ряд новых ограничений и правил, некоторые из них, например касавшиеся ритуального очищения после месячных, восходили к Моисею, другие же, более современные и житейские, касались приличий и манер. Так или иначе, Мария достигла брачного возраста, и, хотя ее отец не торопился с поисками мужа, девушка понимала, что в скором времени он этим займется.
Она одновременно и хотела выйти замуж, и не хотела: это ставило ее в тупик, не давая разобраться в себе. Быть старой девой считалось позором, и позора для себя Мария, разумеется, не желала. И вообще не имела ничего против нормальной жизни, в понятие каковой, согласно общему суждению, непременно входили такие дары Господни, как здоровье, процветание, семья и дом.
Но… ей хотелось иметь больше свободы, чем сейчас, в крайнем случае хотя бы не меньше, а стать полноправной хозяйкой на практике означало превратиться в рабыню. Ей придется беспрестанно, не зная ни минуты покоя, хлопотать по хозяйству и заботиться о домашних. Мария видела, как не покладая рук трудятся ее мать и другие замужние родственницы, каждая по-своему, но с тем же усердием. Радости в этом мало, но единственной альтернативой было остаться незамужней дочерью — нахлебницей и позором семьи. В Писании полно увещеваний относительно жалкой участи вдов и сирот, о каковых должно милостиво заботиться, но незамужняя дочь равна им по положению или, точнее, отсутствию оного. Единственная разница в том, что незамужнюю девушку, как предполагалось, должен был содержать отец или брат.
Но жизнь казалась слишком сладкой, чтобы провести ее в домашнем рабстве. Мария видела, какими старыми выглядели домохозяйки Магдалы по сравнению с греческими женщинами, которые порой приезжали со своими мужьями-купцами на рыбный склад Натана. По слухам, иностранные женщины имели право владеть собственностью и путешествовать в одиночку, некоторые из них имели свои дома и даже самостоятельно вели дела. С мужчинами они общались как с равными, не опуская глаз, Мария сама видела это, и так же они держались и в обществе ее родичей. И вот ведь странность — похоже, что даже Илию такого рода «непристойность» в определенном смысле нравилась. У них были необычные имена вроде Фебы или Федры, они носили почти прозрачные платья и ходили с непокрытой головой. Имена в чем-то похожие на… Ашера.
